Безвинная - [59]
— И кто, позвольте спросить, альфа в этой чертовой стае? — рев доносился даже сквозь толстые каменные стены темницы.
— Вы, сэр, — откликнулся робкий голос.
— А кто сейчас отдает вам прямой приказ выпустить его из этой трижды клятой тюрьмы?
— Вы, сэр.
— И кто же при всем при этом до сих пор сидит под замком?
— Тоже вы, сэр.
— Но вы почему-то не видите здесь противоречия.
— Профессор Лайалл сказал…
— В задницу профессора Лайалла!
— Так точно, сэр.
Лайалл зевнул и потянулся. В полнолуние тело всегда немного деревянное — когда с воем бегаешь по камере, натыкаясь на все подряд, это даром не проходит. Конечно, никакого необратимого вреда временное безумие ему не причинило, однако мышечную память о таком унизительном поведении не могли стереть даже сутки сна. Это было похоже на пробуждение после долгой ночи очень, очень тяжелого пьянства.
Клавигеры, заметив, что бета проснулся, мигом отперли дверь и вошли в камеру. Лакей принес чашку превосходного горячего чая с молоком и блюдо с сырой рыбой, посыпанной сверху мелко нарезанной мятой. У профессора Лайалла были необычные вкусы в отношении рыбных блюд, но слуги быстро привыкли к этой его причуде. Мята, разумеется, требовалась для того, чтобы помочь избавиться от стойкого волчьего запаха изо рта. Профессор перекусил немного, пока слуга одевал его: прекрасные брюки из мягкого твида — глоток чая, белоснежная рубашка — кусочек рыбы, шоколадного цвета парчовый жилет — еще один глоток чая, и так далее.
К тому времени как Лайалл покончил с гигиеническими процедурами, лорд Маккон почти (но только почти) убедил своих клавигеров выпустить его. Вид у молодых людей был слегка запуганный, и они, очевидно, сочли за лучшее хотя бы передать ему какую-никакую одежду. То, что альфа проделал с этой одеждой, отдаленно напоминало использование ее по назначению, но по крайней мере теперь он расхаживал по камере и орал на охрану не совсем нагишом.
Профессор Лайалл подошел к камере его светлости, с невозмутимым видом поправляя манжеты на рубашке.
— Рэндольф, — рявкнул граф, — выпустите меня сейчас же.
Профессор Лайалл оставил его слова без внимания. Он взял ключ и отослал клавигеров присмотреть за просыпающимися членами стаи.
— Вы помните, милорд, какой была стая Вулси, когда вы впервые вышли на бой за место альфы?
Лорд Маккон перестал кричать и метаться взад-вперед по камере и поднял на него удивленные глаза:
— Конечно, помню. Это ведь было не так давно.
— Не лучший альфа вышел из прежнего графа Вулси, не так ли? Боец он был, конечно, превосходный, но с головой беда — столько живых закусок даром не проходит. Крекер — такое прозвище ему дали, — профессор Лайалл покачал головой. Ему тошно было вспоминать о прежнем альфе. — Не очень-то лестно для хищника, когда его сравнивают с печеньем, согласитесь, милорд?
— К чему вы ведете, Рэндольф? — Удивление способно было укротить нетерпеливый нрав лорда Маккона лишь ненадолго.
— Скажем так, вы сейчас движетесь в сторону печенья, милорд.
Лорд Маккон набрал полную грудь воздуха и стиснул зубы.
— То есть я рехнулся, по-вашему?
— Возможно, просто немного тронулись. — Лорд Маккон пристыженно уставился в пол своей камеры. — Пора вам приступать к своим обязанностям, милорд. Три недели — достаточный срок, чтобы всласть похандрить из-за той огромной ошибки, которую вы совершили.
— Прошу прощения?
Профессор Лайалл был сыт по горло идиотским поведением своего альфы и всегда умел чувствовать подходящий момент. Если только он не ошибался — а в том, что касалось его альфы, профессор Лайалл ошибался редко, — лорд Маккон готов был признать правду. И даже если допустить на минуту, что Лайалл все-таки немного промахнулся, — невозможно больше позволять графу ради пустого упрямства делать из себя посмешище.
— Вы никого из нас не сумели провести.
Лорд Маккон упорно не хотел признавать вину, хотя уже хрустел под ее тяжестью, как тот самый крекер.
— Но я ее выгнал.
— Вот именно. Разве это не был идиотский поступок?
— Возможно.
— Потому что?.. — профессор Лайалл скрестил руки на груди и жестом искусителя покачал на пальце ключ от камеры альфы.
— Потому что она никак не могла водить шашни с другим мужчиной. Моя Алексия не такая.
— И значит?..
— И значит, этот ребенок мой, — граф умолк. — Боже правый, вы можете такое вообразить — сделаться отцом в мои годы? — за этим последовала еще одна, гораздо более длинная пауза. — Она никогда мне этого не простит, правда?
Профессор Лайалл не стал его щадить:
— Я бы на ее месте не простил. Но я ведь никогда не был в ее положении.
— Надеюсь, что нет, иначе мне придется думать, что все это время я слишком многого о вас не знал.
— Сейчас не время для шуток, милорд.
Лорд Маккон окончательно протрезвел.
— Несносная женщина! Неужели она не могла хотя бы остаться и попробовать доказать мне, что я неправ? Непременно нужно было срываться и бежать?
— Вы помните, что вы ей сказали? Как ее назвали?
Широкое мужественное лицо лорда Маккона болезненно побледнело и осунулось: он мысленно перенесся в тот шотландский замок.
— Благодарю, я предпочел бы не вспоминать.
— Вы намерены вести себя прилично? — профессор Лайалл снова помахал ключом. — Не прикасаться больше к формальдегиду?
Мисс Алексия Таработти не похожа на идеальную красавицу Викторианской эпохи: она умна, смугла и горбоноса — в отца-итальянца, и потому в свои двадцать пять пока не вышла замуж. А еще у мисс Таработти нет души, что делает ее уникальной… Однажды в разгар званого вечера Алексия чуть не стала жертвой голодного вампира, грубо нарушившего все нормы этикета. Девушке пришлось пустить в ход свое любимое оружие — зонтик с серебряным наконечником, и происшествие закончилось трагически. По долгу службы за расследование кончины невоспитанного кровососа берется вожак стаи лондонских оборотней лорд Маккон.
Леди Алексия Маккон, единственная во всей Британии женщина, прикосновение которой превращает могучих оборотней и вампиров в обычных смертных, восстановлена в правах и вновь пользуется уважением светского общества. Дело за малым — остаться в живых самой и сберечь дитя, которое вот-вот должно появиться на свет. Ведь именно страх перед силой ребенка запредельной (Алексии) и оборотня (ее мужа лорда Маккона) заставляет вампиров раз за разом устраивать покушения. Причем последнее, с участием зомби-дикобразов, вполне могло бы увенчаться успехом, если бы не прозорливость бета-оборотня стаи Вулси профессора Лайалла.
Однажды Алексия, молодая супруга графа Маккона, просыпается в полдень от гневных криков мужа, который, как подобает нормальному оборотню, должен в это время мирно спать… А затем он исчезает, оставив жену разбираться с целым полком сверхъестественных солдат. И это только первое звено в цепи тревожных событий, которые потребуют незамедлительного вмешательства единственной запредельной на службе ее величества королевы Виктории. Алексия Маккон, вооруженная своими уникальными способностями, здравым смыслом и зонтиком новейшей конструкции, принимает вызов.
Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать.
Тучи сгущаются над домом Кадогана, а новообращенная вампирша Мерит не может объяснить, сумерки ли это перед рассветом или затишье перед бурей. Сверхъестественные жители вызывают в городе панику, так же как и угрозы штата принять законопроект об их обязательной регистрации. С тех пор как вампиры вышли из своего укрытия, для них наступили тяжелые времена. Если бы только была возможность залечь на дно и переждать, пока смертные не успокоятся.Но именно в это время вода в озере Мичиган внезапно становится черной как смоль, и начинают происходить ужасные вещи.Мэр Чикаго настаивает на том, что беспокоиться не о чем, но Мерит знает, что только темная магия могла создать настолько мощное заклятие, способное изменить саму материю природы.
Захватывающая история про смерть, любовь, судьбу и опасность. Линзи слышит голоса и видит ведения — надгробия, наводнения, парня со стальными серыми глазами. Ее парень Зак, не может помочь ей в этом, а ведения становятся все громче и чаще. Тогда Линзи встречает Олдена, парня из своих снов, который убеждает ее, что она превратилась в Говорящую — ту, которая может говорить и помогать потерянным душам, и что он был ее защитником на протяжении веков. Теперь Линзи должна выбирать между своей жизнью с Заком и жизнью, которая ей была суждена с Олденом.
Когда заходит солнце, вся нью-йоркская элита собирается в академии Батори, где юные леди, дочери самых влиятельных вампирских семей, обучаются искусству перевоплощения и обольщения.Королева академии — Лилит Тодд. Очаровательная вампс хочет быть вечно молодой и красивой и до восхода солнца веселиться со своим парнем, самым обаятельным вампиром Жюлем.Но неожиданно у нее появилась новая соперница — Келли, которая претендует не только на ее место в академии, но и на наследство крови.
«…Гарц, будто бы что-то почувствовал, так как медленно повернул голову. Но Лила мгновенно исчезла. Я взял себя в руки и постарался придать лицу невозмутимое выражение.– Вы как-то назвали меня? – спросил он в этот момент. – Будто бы я слышал слово «Гарц». А ведь это вовсе не имя, а гора в Саксонии!– Я обознался! – ответил я и отодвинулся, ощутив легкую угрозу, исходившую от него.И заметил, что его ноздри дрогнули, а верхняя губа начала приподниматься.«Сейчас укусит, я снова стану вампиром, смогу вернуться к Ладе и весь этот кошмар закончится», – мелькнули недостойные мысли…».
Еще одна книга из нашумевшей серии «Морские» уводит читателя за грань добра, зла и человеческой логики. Историю о том, как старшеклассница Полина Романова полюбила Морского — прекрасного обитателя моря, лишь внешне похожего на человека, читатели неоднократно сравнивали с «Сумерками», перенесенными в российскую действительность. В продолжении истории Морских Полина Романова оказывается перед выбором: любовь или жизнь? Там, куда уводит ее за собой Саймон, все оказывается не таким, как казалось на первый взгляд.