Безутешная вдова - [2]

— Естественно!

— Полагаю, упомянутые вами бумаги — конфиденциального свойства?

— Ну… очевидно.

— Но если Гарриет Олдерсон, ему платит, то имеет права на его отчеты. Почему бы вам не поговорить для начала с Брейди?

— Я собиралась… потом, но подумала, имей я заранее хотя бы общее представление…

Она не закончила, плечи поникли, руки упали на колени. Когда заговорила снова, голос звучал тихо и виновато.

— Вы правы, мне не следовало сюда приходить. Видимо, я плохо разбираюсь во многих вещах. Я действовала под влиянием глупого порыва, даже не подумав как следует…

— Это часто случается!

— Поверьте, я просто не подумала, что, рассказывая мне о содержании этих бумаг, вы подвели бы своего друга. Ну что, забудем об этом?

Выпрямившись, она нажала на стартер.

— Можно сделать вид, что меня здесь не было?

Улыбка у нее не получилась, но глаза смотрели дружелюбно.

— Вы не изменили отношения ко мне?

— Нет, конечно.

— Я рада.

Положила руку на его колено.

— И не думайте, что я забыла, сколько вы для меня сделали… после аварии… Спасибо, Кент.

— За что? — спросил он, протягивая руку к дверце.

— За то, что вы не позволили мне ничего испортить.

Он вылез из машины. Рита рванула с места, едва не протаранив стоявшую впереди машину. Мердок следил, как она влилась в общий поток машин, худое лицо ею хмурилось, темные глаза смотрели задумчиво.

Несколько минут он не трогался с места. Для этого времени года было холодно, небо затянули тучи; ветер, налетавший порывами с Джолнес Бенк, пах дождем. Позабыв про суматоху дня, Кент думал о молодой женщине и странной ее просьбе, пока, наконец, не сообразил, что попусту теряет время. Тихо выругавшись, он торопливо пересек улицу.

Глава 2

Фотостудия «Курьера», не знавшая отдыха ни утром, ни вечером, состояла из ряда комнат, соединенных темноватым коридором, тянувшимся от приемной до фотолаборатории, сворачивая еще и к четырем крохотным каморкам, где печатали снимки.

В одном углу приемной была сооружена перегородка из дерева и стекла, отделявшая закуток, служивший Мердоку кабинетом. Там едва хватало места для письменного стола с креслом и стула для посетителей. Угол был занят стеллажом для бумаг, и поскольку в комнате больше не оставалось ни сантиметра свободного пола, все остальное громоздилось вверх к потолку. К стене прилепился радиоприемник, на его крышке — табло, фиксировавшее, какие машины редакции где находятся.

Когда вошел Мердок, в приемной был всего один человек — фотограф Клайм, который еще в четыре часа сменился. Клайм всегда гонялся за сверхурочными, вот и теперь он встретил Мердока вопросом, нет ли срочной работы. Тот обещал посмотреть.

Судя по табло, три машины были на заданиях, в журнале тоже не было ничего чрезвычайного. Так он и сказал Клайму, скинув пиджак и протискиваясь в кресло. Еще не успев как следует устроиться, заметил какое-то движение сбоку, и обернувшись, увидел Тома Брейди, загородившего всю дверь, с портфелем под мышкой. Радость Мердока была неподдельной.

— Эй! — он весело улыбнулся, — заходи, садись, если сумеешь. Где ты пропадал, бродяга?

Навалившись всем телом на косяк, Брейди сбил шляпу на затылок. Краснощекий здоровяк с седой шевелюрой выглядел ниже своего роста из-за широченных плеч и бычьей шеи; из-под нависших густых бровей взирали черные глаза, изъяснялся он в ворчливо-грубоватой манере. Полтора года назад он ушел в отставку после 38 лет службы в полиции, в криминальном отделе. И открыл свое собственное частное детективное бюро со штатом в одиннадцать человек.

Сейчас он улыбался во весь рот, явно весьма довольный собой.

— Путешествовал, сынок, путешествовал. Спросишь, где?

— Считай, что уже спросил.

— Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Мехико-Сити, Майами-Бич. И даже заехал повидать Элис и внучат.

— Бесплатно?

— Совершенно. В таких местах побывал, что раньше и не мечтал. Целый месяц, сынок — сотня в неделю и оплата всех расходов! А их было немало. И это еще не все — предвидятся солидные премиальные. Честное слово, наберется приличная сумма, когда я отчитаюсь! А я отчитаюсь полностью!

Он шагнул внутрь, отложил в сторону портфель, осторожно опустился на стул и продолжал:

— Ты же знаешь, уйдя в отставку я остался без гроша, не считая страховки, которую трогать не хотел.

— Потому что все потратил на образование дочери, а потом…

— Неважно! Я тебе говорил, что не рассчитываю на большие доходы как частный детектив, но все же какое-то занятие и прибавка к пенсии, что ни говори, да и после долгих лет бесконечных инструкций и уставов — просто отдых… Ты же сам мне дал денег на обзаведение и обстановку и помог получить лицензию.

— Ну и что? Ты со мной давно рассчитался.

— И вот, — не обращая внимания на его слова продолжал Брейди, — я получил такое задание, о котором можно только мечтать. Почему? Потому что ты дал мне такую замечательную рекомендацию для миссис Олдерсон.

Представив себе Гарриет Олдерсон, Мердок невольно фыркнул и сказал, что никакой замечательной рекомендации он не давал.

— Я ей просто сказал, что знаю тебя давно и что за твоими плечами 38 лет безупречной службы в полиции.

— Она никогда не имела дела с частными детективами, — усмехнулся Брейди, — и сказала сразу, что профессия эта ей не нравится. Но раз вбила себе в голову, что нуждается в помощи, то наняла меня. А уже завтра она получит мой отчет!