Безупречный парень c Чистопрудного бульвара - [26]

– Я хочу на тебе жениться. Выходи за меня.

– Эмм, я вспомнила главный аргумент «против». Тебя не смущает, что я почти на год старше? Это ведь почти инцест.

Дима захохотал так, что где-то внизу, во дворе, услышав эти рулады, истошно залаяла собака.

Через несколько секунд в балконную дверь бесцеремонно постучали, и раздался голос Вадима Петровича:

– Софья, раз уж вы всё равно не спите… Ты не могла бы встать и приготовить мне омлет с помидорами, как ты умеешь? Я понимаю, дело молодое, но уже пора завтракать, ха-ха-ха!

Софья вскочила и потянулась за халатом, накинутым на подоконник:

– А вот этот толстый обжора даже не подозревает, что ему скоро придётся готовить себе самому. Больше не хочу готовить для папы, хочу готовить для моего любимого Димули, – протянула она, сложив губы уточкой. – А вообще, семейная жизнь не сложнее омлета с помидорами. Ты готовишь, тебя за это обнимают, целуют и щиплют за ляжки. Какая тут ответственность, какие проблемы – не понимаю. Ну всё, я побежала.

– Мне тоже приготовь порцию, я встану через пять минут, – пообещал Дима. В голове его крутилось: «Ну вот, всего пара ночей – и тебя уже охомутали. Интересно, можно ли пропустить свадьбу, взяв больничный? А если нет, где можно купить костюм, в котором я не буду похож на телохранителя криминального авторитета?»

Во время завтрака Дима и Софья ни разу не смогли раскрыть рта, поскольку Вадим Петрович травил анекдоты и при этом всё равно умудрился сожрать омлет вдвое быстрее них. После пополнения запаса калорий Софья приказала Диме одеться и потащила его на экзамен – выглядело это так, словно упрямого телёнка ведут на рынок продаваться. Дима упирался, мотал головой и всеми видами мычания изображал своё неудовольствие.

В экзаменационной аудитории Диме совсем поплохело: доцент Сикорская, войдя, глянула на него поверх очков как на некую отсталую форму жизни, нечто между инфузорией и тараканом. Если бы рядом с ним не было Софьи, Сикорская бы, верно, зарычала, но в ее присутствии грозная преподавательница сдерживалась и только клацала зубами.

– Идите сюда, Черкасов, хватит прятаться за спину Пирожковой, – протянула доцент, сощурившись. – Свою светлую голову она вам все равно не одолжит.

На экзаменаторском столе лежали белые билетики, каждый из которых казался Диме смертным приговором: разве что номера и способы казни в них различались.

– Будете тянуть билет или, наконец, признаетесь себе, что пора пойти в охрану? – ехидно спросила Сикорская. – Охранник – хорошая профессия. А вы же у нас элита, в спецназе служили. Депутаты и бизнесмены с руками оторвут.

– Спасибо, но я попытаюсь стать юристом, – сдавленно проговорил Дима, наблюдая за тем, как Сикорская намеренно постукивает колпачком ручки по столу, создавая невыносимый шумовой фон.

– Ну так становитесь. Я уже третий месяц наблюдаю за вашими бесплодными попытками.

Дима с отчаянием выдохнул, потащил к себе ближайший билет, развернул его. Первым вопросом в билете значилось: «Государство и право Древнего Египта», и в голове только что обреченного взорвался праздничный фейерверк из тысячи хлопушек.

– Я готов! – выпалил Дима так громко, что Сикорская подпрыгнула на месте.

– Го-то-вы? Вот так сразу? – спросила она по слогам, точно пробуя незнакомые слова на вкус. – Ну что ж, прошу. Удивите меня. Мужчины так давно не удивляли меня с хорошей стороны…

Через двадцать минут ошарашенная Сикорская рисовала в зачетке «хорошо» и нервно поправляла очки.

– Не знаю, как Пирожковой это удалось. Вероятно, она применяла к вам электорошок. Что ж, поздравляю со сдачей экзамена. Живите, студент.

Дима поблагодарил экзаменаторшу и, взяв Софью за плечо, потащил её к выходу – он сиял, как шпинель в короне Российской империи.

– Спасибо за потрясающие два дня. Победить дракона и получить невесту впридачу – это почти что сюжет сказки. Признайся, ты ведь из сказки, да? – сказал он на ступенях университета.

– Ну что ты. В сказке ты бы получил ещё полцарства.

– От полцарства я бы отказался. Я ничего не смыслю в госуправлении, и в моём царстве люди помирали бы от голода, как мухи. Так что нет, я уже совершенно счастлив.

– Рада слышать. Ты сейчас куда? Домой?

– Нет. Я в фитнесс-клуб. Работа сама себя не сделает, и, кроме того, свадьба сама себя не оплатит. Сомневаюсь, что добрая фея сбросит нам с неба восемь машин свадебного кортежа и путёвку на Бали.

– А я домой. Попрошу разрешения на свадьбу у мамы и сообщу отцу, что пора снова отряхивать от нафталина боксёрские перчатки.

– А если они не разрешат жениться? Отложим?

– Не отложим, а отменим… Отменим участие родителей в праздничных мероприятиях. Моя свадьба – мои правила!

Через час Дима, уже в футболке и спортивных штанах, вошёл в стонущий и пыхтящий зал фитнесс-клуба, где он имел счастье работать инструктором, получая от своих подопечных по пятьсот рублей за занятие. Подопечные делились на три категории. Первую составляли жирноватые, никогда не худеющие дамочки лет тридцати пяти, тайно кушающие на ночь пломбиры и печенье, и воздыхающие при виде диминых мускулов, как отряд Джульетт по одному Ромео. Занятия с ними были заведомо бесполезными, зато платили дамы, как автоматы. Другими типичными клиентами были менеджеры и бизнесмены, стремящиеся обмануть инфаркт и инсульт посещением спортзала, наивно думающие, что занятия спортом компенсируют ежедневные стрессы, курение, потребление литров кофе и недосып. Довольно быстро эти клиенты знакомились друг с другом, принимались тереть за жизнь и за бизнес, и начинали испытывать стресс от обсуждения цифр и деловых планов не только на работе, но и в спортзале. Третью группу клиентов составляли «подснежники» – люди-цветы, возникающие из мартовской грязи с целью подкачаться к лету и обрести фигуру молодого Шварценеггера. Но уже в апреле, ничего не подкачав, кроме собственного самолюбия, эти клиенты исчезали и прятались до следующей весны.