Безумный спецназ - [3]
1. Ничего подобного не происходило.
2. Парочка спятивших ренегатов из высшего эшелона американской разведки действительно привлекла Ури Геллера к какой-то операции.
3. Американская разведка представляет собой хранилище невероятных секретов, от которых нас оберегают во имя нашего же блага — и одна из этих тайн состоит в том, что Ури Геллер обладает экстрасенсорными способностями, полученными в эпоху «холодной войны». Они просто надеялись, что Геллер не станет рассказывать об этом всем встречным и поперечным.
4. Американская разведка в ту пора была, по сути дела, сборищем Психов с большой буквы.
В ресторане Ури вел себя очень молчаливо. На нем были громадные, зеркальные солнечные очки. Его шурин Шипи оказался столь же несловоохотлив. Мне уже доводилось с ними пересекаться, и они остались у меня в памяти как весьма кипучие личности. Но только не сегодня.
— Итак, — сказал я, — давайте приступим. Каким образом вы впервые стали шпионом-экстрасенсом для правительства США?
Длительная пауза.
— Я не желаю об этом говорить, — наконец промолвил Ури.
Он отпил минералки и бросил взгляд на Шипи.
— Ури? — спросил я. — Что случилось? Ведь вы часто говорили об этом.
— Нет, не говорил, — заявил он.
— Нет, говорили!
Я уже две недели охотился за материалами на эту тему и успел набить вырезками папку в три пальца толщиной. В 80-х и 90-х Геллер надиктовывал воспоминания о своих экстрасенсно-шпионских днях журналистам, которые затем добавляли к ним собственные саркастические ремарки. В общем и целом практически в каждой заметке красной нитью проходила мысль, что разведслужбы попросту не будут заниматься подобным. Наблюдался чуть ли не фанатический отказ принять слова Ури на веру или хотя бы сделать пару-тройку звонков, чтобы их удостоверить или опровергнуть. При всем нашем цинизме мы, судя по всему, до сих пор приписываем разведке свойство следовать строгой научной методологии. Те немногочисленные журналисты, которые принимали заявления Ури, неявно выражали облегчение, что все это случилось очень давно, еще в семидесятые годы.
— Никогда я об этом не говорил, — повторил Ури.
— А как же интервью в «Файнэншл таймс»? — спросил я. — Вы ведь сказали там, что в Мексике проделали массу паранормальной работы по заданию ЦРУ.
Ури неопределенно пожал плечами.
Невысоко над головой пролетел самолет; народ на террасе оторвался от еды и с минуту смотрел вверх. После 11 сентября генеральный прокурор США Джон Эшкрофт непрерывно предупреждал о возможных террористических атаках на банки, жилые кварталы, гостиницы, рестораны и магазины. Как-то раз президент Буш заявил, что вообще ничего не может сказать насчет предстоящего конкретного теракта. Столь же невнятные предупреждения раздавались и в Лондоне.
Ури вдруг снял очки и взглянул мне в глаза.
— Если вы повторите то, что сейчас от меня услышите, — сказал он, — я от всего буду открещиваться.
— О'кей, — кивнул я.
— И тогда посмотрим, кому больше поверят, — добавил он.
— О'кей, — вновь согласился я.
Вместе со стулом Ури придвинулся поближе. Обвел взглядом ресторан.
— Словом, так, — сказал он, — это уже не историческая история.
— Чего-чего? — не понял я.
— Меня реактивировали.
— В смысле? — Я посмотрел на Шипи. Тот мрачно кивнул. — Вы что, хотите сказать, будто это вы уведомили Джона Эшкрофта насчет гостиниц, банков и жилых домов?
— Я на эту тему распространяться не буду, — нахмурился Ури.
— Ури, — сказал я, — прошу вас: дайте мне хоть что-то, о чем бы я мог написать. Одну-единственную наводку, а?
Ури вздохнул.
— Ладно, — сказал он. — Но только одну, и все. Итак, человек, который меня реактивировал… — Ури выдержал паузу, затем продолжил: — Известен под именем Рон.
Вот так. С той поры я с ним не общался. Он не отвечал на мои просьбы перезвонить. Напрочь отказался еще что-нибудь прояснить насчет Рона. Кто он, этот Рон? Из ФБР? ЦРУ? РУМО? МВБ? А может, из МИ-5? МИ-6? Да и вообще, играет ли Ури Геллер какую-нибудь роль в Войне-с-террором?
Годом позже у меня случился небольшой прорыв. Дело было в одном из лас-вегасских отелей, где я брал интервью у бывшего военного парапсихошпиона, сержанта Лина Бьюкенена, который некогда работал на генерала Стабблбайна. Я сказал ему: «Ури Геллер утверждает, будто его реактивировал человек по имени Рон». Сержант Бьюкенен погрузился в молчание, затем таинственно кивнул и ответил: «A-а, Рон… Да. Знаю я его».
Но что-либо говорить о нем отказался.
Генерал Стабблбайн тоже не пожелал обсуждать Рона.
— Этим проклятым разведэкстрасенсам надо бы рты зашить! — заявил он. — А то разбалтывают все подряд кому ни попадя.
Генерал, как стало мне известно через несколько недель после встречи с Ури, с 1981 по 1984 год возглавлял секретное подразделение разведчиков-парапсихологов. Впрочем, как он выразился, «эта группа вовсе не была овеяна пленительным ореолом». По сути дела, она представляла собой полдесятка офицеров и сержантов, которые сидели под замком и невероятной охраной в намеченном для сноса дощатом домике в Форт-Миде, штат Мэриленд, и пытались стать экстрасенсами. Официально этого подразделения не существовало, его сотрудники проходили по так называемому закрытому списку. А поскольку их как бы не было на свете, в армейском бюджете на них не предусматривалась статья расходов на кофе. Приходилось скидываться из личных средств. Со временем это обстоятельство их сильно допекло. Некоторые сидели в домике и старались превратиться в экстрасенса начиная с 1978 года. Время от времени кто-то из них умирал или впадал в буйство, и тогда на место выбывшей единицы помещали нового паранормального солдата. Если кому-то было видение — скажем, русский военный корабль или какое-то будущее событие, — он рисовал картинки и передавал их вверх по команде.
