Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга 2 - [13]

— Может… чаю? — растерянно пролепетала апостол.

— Может, обнимемся для начала? — предложил Благодатный. Он с иронией глянул на растерянную ученицу. Бенедикт предусмотрительно выскочил прочь, и на кухне загремели сковородки, чашки, ложки-поварешки.

— Да, да, давно так не виделись… — промямлила Валентина.

Властелин и апостол шагнули навстречу друг другу.

— Ну, как ты? — Благодатный сжал ученицу в объятиях, ободряюще улыбнулся. — По благодати? — Он отпустил разведчицу, попробовал заглянуть в глаза. Не получилось, Валентина прятала взгляд. Держа господина за талию и не выпуская револьвер:

— Ты так неожиданно появился, — просипела Валентина, отстранилась со склоненной головой, и засуетилась. — Ты присаживайся. Короче… я сейчас переоденусь, чай соображу.

Апостол убежала вон.

Благодатный задумчиво пожевал губами, прошёлся по ковру, тронул пальцами букет искусственных незабудок, стоящий в вазе на столике.

— А где святой Бенедикт? — спохватился он и позвал. — Святой Бенедикт!

— Я здесь, Владыко, — рыжий карлик возник на пороге.

— Ты где был? — удивился Учитель.

— На кухне. Не хотел мешать вашей встрече.

— Ты руку поранил?

— А, это… — Бенедикт взглянул на ладонь. — Так… это не кровь, — он облизал пальцы, — а икра… красная.

* * *

В гостиной, посреди персидского столика, стояла коробка с тортом, рядом чайник, сахарница, стакан с водой, две чашки с чаем. На диване сидели Хозяин и его слуга. Апостол, сменившая пеньюар на длинное серое платье, расположилась на кушетке сбоку. Перед Валентиной находилась тарелка с почти нетронутым куском торта, ученица рассеянно помешивала ложечкой простывший чай.

Благодатный, сложив руки на груди, смотрел на апостола. Закинув ногу за ногу и откинувшись назад. Бенедикт же не терял даром времени! С ужасающей быстротой, без помощи столовых приборов, он поглощал огромный кусище торта!

— Короче, высадилась я… — с паузами рассказывала Валентина, то и дело пыхая тлеющую сигарку. Она говорила, не поднимая глаз, но уверенно, с нотками превосходства. Так говорят люди, знающие себе цену. — Вошла в контакт с людишками, сочинила легенду… Обстроилась… Много чего пережила на самом деле… Борьба за власть — ответственная штука!

— Да ладно! — хмыкнул Бенедикт, на миг отрываясь от торта.

— Лгать Благодатному без смысла, — просто заметила апостол и продолжила с достоинством. — Сейчас я — первый человек в Питере! У меня есть сын — моя надежда и мой светоч. Взяла из интерната, в качестве своего будущего политического капитала. И сынок не подкачал, умничкой вырос!.. Имею отлаженный бизнес, приносящий твёрдый доход. Все хорошо у меня на самом деле. Вот!

Благодатный, не меняя позы, выставил ладонь вверх. Стакан с водой поспешно прыгнул в руку, Властитель отпил немного:

— Чем торгуешь?

— Историческими зданиями — очень прибыльный бизнес! Не, храмы не трогаю, ты не думай, — заранее оправдалась Валентина. — Все равно история ветшает, а коммерсы… купцы, короче, они ветшать зданиям не дают, заботятся, ведь не для разрухи они платят миллионы за особняки… я благодеяние по сути делаю… Питеру и… людям.

— Сама себя успокаиваешь? — уронил Благодатный с усмешкой.

— А как побочный вариант — содержу продуктовый рынок, — апостол сделала вид, что не слышала последнюю реплику. — На Малой Фонтанке. Сбываю продукты земли и колбасу. Вот как-то так. — Валентина глянула на Повелителя исподтишка и уткнула взор в чашку.

В комнату пробились первые лучи солнца — начало светать!

— Кто такой Ксень? — неожиданно спросил Благодатный. Он спустил ноги на ковер, придвинулся к столику, поставил свой стакан с водой на место.

— Такая… Ксеня… она такая курва, — зло выпалила Валентина, жуя сигарный кончик. — Её род здесь руководил, ныне его нет… совсем… пришла я. И… и вот ей завидно, что я рулю, а не она, как вроде наследница по крови… Типа мой сын вор, а я алкашка… А я в жизнь не пила водярку, истинный крест! Распускает слухи, короче. Один раз ряженых лесбиянок прислала, с фотографом, хотела меня опозорить…

— Лес-би… что? — спросил Благодатный.

— Не бери в голову, — усмехнулась Валентина. Подумала немного и добавила. — Теперь и опасаюсь провокаций. Если что — то свинца за мной не заржавеет! Охранники то у меня есть, для парадного вида, но в быту они мне только помеха, одной комфортней. — Апостол зевнула. — Короче, сучка она нескладная, но да Боге ней… — Дамочка похрустела суставами на руках. Пренебрежительно скривила отекшее лицо.

Бенедикт прикончил торт, облизал пальцы, отёр руки о свой халат, подпрыгнул с места:

— Возношу благодарение. Пойду пошукаю, — он исчез в дверном проёме.

Как только слуга скрылся с глаз — Учитель пристально глянул на ученицу. И в этом взгляде было нечто такое, от чего Валентина… согнала самодовольство с лица, отставила сигарку, упала на колени, приникнув обрюзгшей щекою к ногам Властителя:

— Если ты пришёл за мной, то назад я не вернусь! Прости, Благодатный. Короче: здесь я обрёла себя, по-новому узнала вкус настоящей жизни! — Валентина впервые прямо взглянула на господина, снизу вверх! — Времена изменились, я тебе верой и правдой служила две тысячи лет… Тогда, давно, благодаря чуду, которое ты сотворил на моих глазах, я поверила и приняла тебя в себя… А ныне я… я тебе изменила. Вот… — Валентина смущенно закашлялась.