Безумные мечты - [57]

Пытаясь избежать нисколько ей не нужной щедрости Веракруса, Мадлен сказала ему, что забронировала для себя в агентстве автомобиль, специально предназначенный для поездок по сельской местности, а шикарный лимузин Веракуса для этих целей не годится.

Однако президент твердо стоял на своем. В конце концов Мадлен все это надоело, и она отступила, поблагодарив Веракруса за любезность и доброту. Она хотела отправиться тотчас же, но Мигель еще не приехал во дворец. Еще утром президент приказал ему прийти к определенному часу, чтобы везти Рэнсома и Мадлен на ранчо, и шофер отправился повидаться с семьей. Однако время шло, а его все не было. Когда он наконец показался, Мадлен готова была прыгать от нетерпения, хотя никто, кроме Рэнсома, этого не замечал. А он – черт возьми! – находил это даже забавным. Мадлен вежливо попрощалась с президентскими гостями и еле дождалась, пока то же сделает Рэнсом.

– Простите, я очень волнуюсь, сеньора, – обратился к Мадлен Мигель, осторожно укладывая ее чемодан в багажник. – Я только один раз до этого выезжал из Монтедоры. – Он распахнул дверцу машины.

– Значит, это будет настоящее приключение и для тебя. – Она постаралась улыбнуться, вспомнив разговор с Рэнсомом о том, что блестящие способности Мигеля не находят применения в этой стране.

Наконец они отъехали от президентского дворца и понеслись по дороге. При выезде из ворот Рэнсом получил свое оружие. Мигель вел машину по Западному Шоссе, направляясь к долине Калентура, лежащей между двумя основными горными хребтами в Монтедоре. Что бы ни ждало ее впереди, Мадлен радовалась тому, что наконец-то уезжает из дворца, оставляя далеко позади его обитателей, которые только тем и занимаются, что плетут интриги и строят друг другу козни. Теперь она начинала понимать, почему Рэнсом не рвался там жить.

– Ты знаешь, что мне сказал на прощание Веракрус? – первым нарушил молчание Рэнсом, зажигая сигарету. – Что мы не доберемся до нужного места засветло. Я думаю, он прав.

– Ты не можешь открыть окно, если уж собираешься курить в машине?

– По дороге мы вряд ли найдем гостиницу, – мягко заметил Рэнсом, открывая окно.

– Представляю… Я уже была в этих местах.

Рэнсом, похоже, получал удовольствие от ее раздраженности и плохого настроения. Вот они, мужчины…

– Так что ты предлагаешь? У тебя есть план?

– Ну разумеется. У меня всегда есть план.

– Я так и понял…

– Примерно на полпути до моего ранчо лежит довольно большой город – Дорагва. Так как ночью на дорогах небезопасно…

– Как, впрочем, и днем, – вставил Рэнсом.

– …Мы вполне можем остановиться там на ночь. В городе есть гостиница – единственная на сорок миль в округе.

– Тогда надо предупредить Мигеля.

– Я уже сказала ему об этом, пока у тебя на шее висела первая леди Монтедоры.

– Я ей нравлюсь.

Мадлен захотелось откусить Рэнсому голову – до того у него был самодовольный тон. У нее заболел желудок – вероятно, от антималярийной таблетки, которую она приняла после ленча. Да и вчерашние царапины саднили.

В роскошном лимузине Веракруса имелось все, что могло пригодиться им в путешествии, – еда, напитки, свежие журналы, подушки и даже туалетная бумага (даже если бы им и попался туалет где-нибудь на пути в Дорагву, туалетной бумаги там бы точно не оказалось – слишком дорого. Как, впрочем, и все товары в этой стране, где инфляция превышала триста процентов в месяц). Рэнсом взял большую подушку, положил себе на колени, слегка взбил ее, жестом приглашая Мадлен прилечь.

Та удостоила его презрительным взглядом, но Рэнсом только рассмеялся.

– Давай, – сказал он. – Ляг и вздремни. Ты выглядишь уставшей и больной. Если у тебя еще больше испортится настроение, придется привязать тебя к крыше лимузина, чтобы мы могли спокойно добраться до места.

Мадлен удивилась, услышав собственный смех в ответ на последнюю реплику Рэнсома.

– Прости. – Ее извинение прозвучало довольно жалко. Он прав – она чувствовала себя совершенно больной.

Рэнсом положил руку ей на шею и слегка помассировал. Мадлен не стала сопротивляться, а закрыла глаза и расслабилась, подчиняясь успокаивающей силе его пальцев.

– Ты вся напряжена, как барабан, – удивился Рэнсом. – Расслабься, успокойся…

– Нет, я… – Мадлен почувствовала, как ее охватывает блаженное тепло, и вздохнула с облегчением: – Мне нужно еще раз просмотреть бумаги, и…

– Давай, – настойчиво повторил Рэнсом. – Ложись и вздремни. – Он откинул волосы с ее лба и улыбнулся: – Обещаю, что буду вести себя хорошо.

Мадлен испытующе посмотрела на него:

– Обещаешь?

– А-га.

Ласковое, дразнящее выражение его глаз не соответствовало словам, но Мадлен почему-то поверила ему. Она уже убедилась, что этот человек не бросает своих слов – а тем более обещаний – на ветер. Конечно, ее гордость и здравый смысл протестовали против его предложения, но движения рук Рэнсома были такими мягкими, нежными… Им невозможно было сопротивляться – и Мадлен положила голову на подушку.

– Сними туфли, – он отодвинулся, чтобы она могла прилечь поудобнее.

Мадлен послушалась и забралась с ногами на сиденье.

Рэнсом погладил ее по голове:

– Ну, так лучше?

– Лучше, – пробормотала она, чувствуя себя в безопасности рядом с ним. Он был прав – ей нужно немного поспать. Ей нужно… Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и задремала, наслаждаясь успокаивающей нежностью его прикосновений.