Безумные мечты - [44]

Президент преувеличенно любезно поцеловал ей руку и не выпускал ее пальцы довольно долго, приветствуя Мадлен в Монтедоре «от имени всех жителей этой страны», выражая ей признательность за то, что она «соизволила принять его предложение, оказать ему честь…», и спрашивая, понравилась ли ей ее комната.

Глаза Рэнсома сузились от ярости, когда он увидел, как Веракрус стал тискать ладошку Мадлен. Он решил отвлечь внимание президента от Мадлен и сказал ему что-то, и президент повернулся в его сторону. Мадлен воспользовалась этим и быстро выдернула пальцы из потной ладони главы государства.

– Ну и как вы находите систему безопасности во дворце, мистер Рэнсом? – спросил его президент, принимая бокал французского шампанского от своего секретаря.

– Любым механизмам, как и музыкальным инструментам, необходима время от времени настройка, ответил Рэнсом. – Не беспокойтесь, я уже занялся этим. Как только вернусь в Нью-Йорк, я вышлю вам подробный письменный отчет о…

– Ха-ха-ха! – прервал Рэнсома Веракрус. – Господи, дружище, а ты совсем не изменился! – С этими словами президент слегка потрепал его за отвороты куртки.

– Вы это видели? – обратился президент к Мадлен – Сначала, когда он заявился ко мне одетым кое-как, я даже почувствовал себя оскорбленным, но потом понял, что это просто черта характера, его уже не переделаешь. В этом весь Рэнсом! Даже на собственные похороны он не соизволит одеться прилично…

– Вы правы, сеньор, – ответила Мадлен, опуская голову и избегая встречаться глазами с Рэнсомом.

Веракрус любезно представил их своей жене, некоторым людям из своего близкого окружения и гостям. Потом он отошел поговорить с кем-то еще.

Бросив окурок, Рэнсом с удивлением взглянул на Мадлен, когда та спросила его:

– И правда, почему бы тебе не надеть приличный костюм для встречи с президентом?

Видя ее искреннее изумление, Рэнсом объяснил:

– Видишь ли, за долгие годы работы в Секретной службе мне почти постоянно приходилось носить эти дурацкие костюмы. Мы в них тогда чуть ли не спали… Я никогда их особо не любил, но однажды… Я был телохранителем одной довольно важной персоны, с которой мне приходилось много разъезжать по стране. И вот представь себе солнечный летний день, когда народ ходит в шортах и футболках. Мне же пришлось потеть в этом идиотском костюме с иголочки! Я чувствовал себя словно в броне. Это было в Новом Орлеане. А в полдень у нас был самолет, мы должны были лететь куда-то… Да, вспомнил, в Чикаго! Так вот, когда мы прилетели туда, я был практически насквозь мокрый от пота. А там дул пронизывающий холодный ветер. Я чуть до смерти не замерз в этом дурацком костюме, черт бы его подрал…

– Судя по твоим словам, тебе было невесело.

– «Невесело» – это еще мягко сказано… Так вот, с тех пор я торжественно поклялся себе, что, когда я уйду из Секретной службы, найду себе другую работу и сожгу все свои костюмы на костре. И никогда не куплю новых. Жуткая одежда…

– И неужели сжег на костре?

Рэнсом ухмыльнулся:

– Нет. Передал в «Армию спасения». Однако один костюм все-таки оставил. Тот самый, который надеваю только…

– На свадьбы и на похороны.

– Именно. И никуда больше.

– Все равно, мистер Рэнсом, новый галстук вам отнюдь не повредит.

Рэнсом улыбнулся, когда Мадлен с неприязнью посмотрела на его галстук.

– Можно без «мистер».

Мадлен, оказывается, уже забыла, какая у него обаятельная улыбка!

– Но я даже не знаю, как тебя зовут… – призналась вдруг Мадлен.

– Никто не знает. Все зовут меня просто Рэнсом.

– Никто не знает? – поразилась Мадлен.

– Ну, моя семья, конечно, знает. Однако больше, наверное, никто.

– Но как это может быть? – Мадлен недоверчиво нахмурила брови. – Разве твое имя не указано на водительских правах, банковских книжках и счетах, в паспорте, наконец?

– Там везде только мои инициалы.

– Но для чего такая тайна?

– Моя знакомая однажды сказала мне: «Давай обойдемся без имен…»

Сейчас Рэнсом явно просто дразнил ее, никакой злости или горечи в его голосе она не услышала и все же почувствовала легкую боль в области солнечного сплетения.

– Но почему ты держишь в секрете свое имя?

– Потому что оно мне не нравится.

– Только поэтому?

– А-га…

– Многим не нравятся их имена. Они же не делают из них тайны.

– А почему я должен поступать как многие? У меня своя голова на плечах. И мне мое имя не нравится.

– И как же оно звучит, если так сильно тебе не нравится?

– Хм… – Рэнсом снова ухмыльнулся. – Меня не так-то просто поймать, Мэдди.

– Это уж точно…

Странно, но Мадлен нравилось здесь! Она бы никогда не подумала, что в Монтедоре ей может быть весело и легко – словно после бокала хорошего пенящегося шампанского. И вот она стоит тут и флиртует с человеком, которого никогда не ожидала больше встретить. Впрочем, нельзя расслабляться. Мадлен прекрасно понимала, что даже невинное заигрывание с Рэнсомом таит в себе опасность. Но все-таки ей было очень хорошо!

– Еще шампанского? – обратился он к ней.

– Нет, спасибо. Я никогда не пью больше одного бокала.

– Никогда не говори «никогда».

Мадлен решила рискнуть и сказала:

– В последний раз, когда я выпила несколько бокалов, у меня потом были серьезные неприятности.