Безумные мечты - [105]

– Стоит ли обращать внимание на такие пустяки? – возмутилась Мадлен. – Уж коль скоро я хорошо выгляжу для… для него… В общем, какое мне дело до того, что подумают о моей внешности остальные?

– Для него – это для кого? – полюбопытствовала Кэролайн.

– Для Рэнсома, – честно призналась Мадлен.

Кэролайн выразительно посмотрела на Шарлотту и осторожно спросила Мадлен:

– Рэнсом тоже придет сегодня?

Мадлен, застегивая жемчужное ожерелье, посмотрела Кэролайн прямо в глаза и призналась:

– Точно не знаю. Он ничего твердо не обещал папе.

– Так позвони ему и спроси, придет он или нет. Странно, Мадлен, – ты ведь, кажется, не привыкла полагаться на волю случая.

– Я пыталась до него дозвониться – но в офисе его уже нет, а домашнего номера мне не дали.

– Для тебя важно, чтобы он пришел к нам сегодня? – спросила Шарлотта.

– Да.

– Мадлен, а что, между вами… – Шарлотта осеклась и начала сначала: – Я имею в виду, ты и он…

– Да, – все так же спокойно ответила ей Мадлен, – я влюблена в Рэнсома…

– Мадлен!!! – И Кэролайн от восторга обняла сестру. – Это же классно!

– Ну, я бы так не сказала, – вздохнула Мадлен. – Ты же его совершенно не знаешь и не представляешь, насколько он может быть невыносимым, особенно когда захочет этого сам… – Сама того не замечая, она взяла Шарлотту за руку и со вздохом призналась сестрам: – Когда я была в Монтедоре, все казалось ясным и понятным. Я точно знала, как именно буду себя вести, когда вернусь домой, и как он будет себя вести, и что мы будем делать. Но все изменилось, не успела я выйти из самолета. – Она нервно повела плечами: – Я так волнуюсь. Мне кажется, у меня подскочила температура.

Чуть ли не в первый раз за двадцать лет Мадлен открыто призналась сестрам, что чего-то боится. Они вполне оценили ее искренность и наперебой принялись расспрашивать о Рэнсоме, о ее чувствах к нему – и уверили в том, что он тоже ее любит.

– Если, конечно, он не законченный болван! – воскликнула Кэролайн.

Мадлен засмеялась. Она рассказала сестрам о своих отношениях с Рэнсомом абсолютно все – не исключая и той, самой первой их ночи в отеле «У тигра». Они были ошеломлены, услышав ее признания, – очевидно, им требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к новому, такому неожиданному для них образу Мадлен. Шарлотта нашла эту историю «восхитительно глупой». Кэролайн не задумываясь объявила ее потрясающей.

Мадлен вдруг и сама осознала, что ничего «ужасного» и «отвратительного» она той ночью не сделала. Если только ошиблась… Но, как говорил Рэнсом, все совершают ошибки.

– Подумать только, а я-то все время считала тебя… – Шарлотта схватилась за голову и простонала: – О Господи…

– Что такое? – удивилась Мадлен.

– Престон! Ты подумала о Престоне, ну, хотя бы о том, что ты ему скажешь?

– Престон, – машинально повторила Мадлен, словно не понимая, о ком идет речь. – Боже мой, я ведь о нем совершенно забыла!

– Пока тебя не было, он звонил папе каждый день, спрашивал, нет ли от тебя каких-нибудь новостей. Даже хотел приехать в аэропорт встречать тебя, но отец возразил – сказал, что сначала с тобой должны встретиться только самые родные люди, – ведь никто не знал, в каком ты будешь состоянии после всех пережитых ужасов.

– Он придет? – слабым от волнения голосом прошептала Мадлен.

– Ну разумеется, папа ведь давно приглашал его. А что, если ты не хочешь с ним встречаться, скажи, мы…

– Нет-нет, – тотчас оборвала сестру Мадлен. – Престон заслужил хорошее к себе отношение, и я должна честно сказать ему, что не хочу выходить за него замуж. Надо сделать это как можно быстрее.

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась их мать. Немного поохав по поводу царапин Мадлен, она набросилась на Кэролайн – та все еще была в джинсах, не соизволив переодеться к ужину.

– Ты не понимаешь, что внизу уже собрались гости? Не хватало, чтобы кто-нибудь увидел тебя в таком виде.

Кэролайн тяжело вздохнула:

– Ладно, мама, иду переодеваться.

Однако Элеоноре Баррингтон показалось этого мало, и она накинулась на дочь уже по поводу ее прически:

– Дорогая, у тебя такие прекрасные волосы. Скажи, почему ты вечно ходишь…

– Иди-ка лучше займись своими гостями, – не выдержав, огрызнулась Кэролайн.

Шарлотта и Мадлен улыбнулись друг другу, когда за Кэролайн и Элеонорой закрылась дверь.

Шарлотта, взяв гребень, подошла к зеркалу и стала поправлять прическу.

– Мама до сих пор сердита на Кэролайн за ее участие в демонстрации протеста против компании «Рэндалл косметике».

– Неужели их протесты и по сей день не кончились? – удивилась Мадлен, подкрашивая глаза.

– Представь себе, да.

– А ты сама как к этому относишься?

– Честно говоря, мне сейчас не до этого, – тихо проговорила Шарлотта. – Я ведь была очень больна, пока ты была в Монтедоре.

– Что такое? – Мадлен обернулась и с беспокойством посмотрела на сестру.

Та, прикусив губу и стараясь не встречаться взглядом с Мадлен, тихо призналась:

– Я ходила на консультацию к одному очень хорошему диагносту, и он сказал, что… все мои проблемы – следствия или проявление булимии [15].

– Шарлотта…

– Ну и поэтому… не было настроения обсуждать с мужем проблемы его компании.

– Булимия! – не могла прийти в себя Мадлен. – Но как, почему…