Безумные короли - [116]

Он всё более и более удалялся от общественного в мир частной жизни. Не он посещал обычные спектакли театра в Мюнхене, а театр должен был приезжать к нему, давая спектакли в его замках. Он всё больше и больше превращался в ночное существо. В феврале 1868 г. сообщали, что он вся ночь ездил на лошади вокруг Придворной школы верховой езды. Как король Испании Филипп V, он превращал ночь в день, просыпаясь в 7 часов вечера и ужиная поздней ночью, принося неудобства придворным и министрам, которые должны были с ним встречаться. Он любил ездить по ночам, и иногда видели, как он с высокой скоростью ехал по глубокому снегу в украшенных санях, с фонарём на носу, два лакея находились сзади в рискованном положении, а сам король представлял собой неподходящую фигуру с котелком на голове.

Его поведение становилось эксцентричным на грани безумия. Он обедал со своей серой кобылой и позволил ей разбить обеденные тарелки. Он приказал начальнику снабжения конюшен Гессельшверду нанять итальянских бандитов, чтобы они похитили кронпринца Пруссии, когда тот отдыхал в Ментоне. Они должны были приковать его цепями и держать его на хлебе и воде. Столь же фантастичны были путешествия, в которые он приказал отправиться своим подчинённым, чтобы они нашли какую-нибудь зачарованную страну или остров, Шангри-ла (царство вечной молодости, земной рай), где Людвиг мог бы вести жизнь, наполненную размышлениями, в полном уединении, «совершенно независимый от времён года, людей и всякого рода потребностей». По его приказу королевские посланцы обшарили весь земной шар — Тенерифе, Самофракию, Египет, даже Афганистан (который, как докладывал Людвигу один из них, Леер, «несколько напоминал наш любимый альпийский пейзаж»), Бразилию, острова Тихого океана, Норвегию; но Людвигу нужно было не просто поместье, которое принадлежало кому-то другому, но независимая земля, которую он мог бы назвать своей, земля Иоанна Предтечи. Его слуги потакали его капризам, но они не воспринимали их всерьёз, а иногда просто не обращали внимания на самые причудливые распоряжения.

Казалось, существовало два Людвига: один был обаятелен и общителен, мог проявлять активность и даже политическое чутьё, заботящийся о благополучии своего народа; другой был мечтателен, непостоянен и замкнут и всё больше погружался в мир фантазии. И второго Людвига становилось всё больше. «До тех пор, — замечал принц Гогенлоэ, — пока низкопоклонство придворных и членов правительства поощряют к этому короля, он будет считать себя полубогом, который может делать всё, что ему вздумается, и для чьих удовольствий был создан весь остальной мир — или по крайней мере Бавария».

Общественность всё больше и больше критиковала короля, которого она редко видела, его расточительные строительные предприятия, его, по слухам, связи с кавалеристами, его странный образ жизни, а министров тревожило увеличение расходов. Хотя король получал субсидию от Пруссии, его строительные проекты привели его к отчаянному финансовому положению. К началу 1884 г. он задолжал 7,5 миллионов марок. На тот момент благодаря успешной деятельности министра финансов Эмиля фон Риделя удалось договориться о займе у консорциума южнонемецких банков. Но король никак не собирался сокращать свои строительные планы, и к началу 1885 г. его долг вырос почти в два раза. Фон Ридель серьёзно возражал ему, когда он попросил ещё об одном займе, говоря ему, что государство не может этого себе позволить и что необходима экономия. Людвиг упорствовал, как всегда. «Если определённая сумма не будет найдена (примерно через четыре недели), Линдерхоф и Герренкимзее, моя собственность, по закону будут конфискованы! Если это не будет заранее предотвращено, я или тут же убью себя, или немедленно и навсегда покину эту ненавистную страну, где возможна такая отвратительная вещь». Он даже побуждал графа Дуркхейма — это было 28 января 1886 г. — собрать войска, чтобы его защитить. Агенты Людвига делали отчаянные попытки занять ещё денег — у таинственного богатого перса, у герцога Вестминстерского, у короля Швеции, у турецкого султана. Он даже рассматривал план, включающий ограбление банка Ротшильда во Франкфурте. В апреле 1886 г. газовая и водопроводная компания подали иск в суд за неуплату их счетов.

В качестве последней меры он проконсультировался с Бисмарком, и тот посоветовал ему поставить эту проблему на рассмотрение баварского парламента, который наверняка что-нибудь сделает, чтобы помочь своему королю в критической ситуации. Министры короля, понимающие, что парламент может не откликнуться, посоветовали Людвигу приехать в столицу, чтобы повысить свои шансы. Но вместо того, чтобы вернуться в Мюнхен, король планировал распустить кабинет, используя своих слуг, в частности своего цирюльника Гоппе, влиятельного в то время в придворных кругах, чтобы найти новых министров, естественно, безрезультатно. Теперь ситуация достигла критической точки. Людвиг оказался не только дорогостоящей роскошью. Он стал потенциальной политической угрозой. Он должен был уйти. Так как его наследник, его брат принц Отто, уже много лет назад сошёл с ума, возникла необходимость в регентстве; и на эту роль уговорили согласиться шестидесятипятилетнего дядю короля принца Луитпольда, он пошёл на это крайне неохотно. Баварский министр в Берлине граф Лерхенфельд объяснил ситуацию Бисмарку. «Если, — согласился Бисмарк, — король не в состоянии править из-за психической болезни, тогда с чистой совестью я не вижу оснований оставлять его на троне».