Безумное пари - [59]

— Я бы предпочла не разгуливать по улицам, вооруженная до зубов, — ответила она, но Бретт улыбнулся ей так, что у нее кровь прилила к щекам. — Если ты будешь продолжать так на меня смотреть, мне придется пустить их в ход против тебя, — пригрозила она.

— И шпагу?

— Я не настолько хорошо ей владею, но я всегда могу воткнуть ее тебе в сердце, пока ты спишь, — задумчиво добавила она.

— А ты кровожадная девчонка! Разве мать не говорила тебе, что благовоспитанным девушкам не пристало думать о таких вещах?

Кейт перестала улыбаться.

— То, чему меня учила моя мать, может тебя шокировать. Я бы предпочла об этом забыть.

Как Бретт ни старался уговорить ее объясниться, она наотрез отказалась беседовать о своей матери. Вместо этого Кейт попросила его снова показать ей один удар шпагой.

— До тех пор, пока я не смогу встать с этой кровати, мне придется заручиться помощью Чарлза. Невозможно лежа научить человека фехтовать, даже если под моей спиной находится половина подушек гостиницы.

Следующие два дня, как и предыдущие, прошли в согласии. Они по-прежнему совершенствовали навыки владения оружием — Чарлз даже принес Кейт мишень, чтобы метать в нее кинжал, — и Бретт учил ее играть в карты. Время от времени она читала вслух, но ему становилось скучно, и он засыпал. Валентина изо всех сил старалась, чтобы им не мешали. Сама она никогда не задерживалась в комнате Бретта дольше нескольких минут, и когда бы Чарлз ни присоединился к ним, у нее, похоже, всегда находилось для него неотложное дело. Кейт не замечала, что их сводят, но Бретт это понял и теперь терялся в догадках, что замышляет Валентина. Он знал, что мадам Маркюль была тонким наблюдателем, от внимания которого ничто не ускользало надолго, особенно если это что-то хотели от нее скрыть. Она затевала что-то недоброе, но сейчас Бретт ничего не мог с этим поделать. Не мог же он, в конце концов, запереть мадам в одной из комнат ее собственной гостиницы.

Следующий день выдался особенно солнечным, и доктор Бертон разрешил Бретту немного побыть на свежем воздухе, но с условием, что тот не будет вставать с кресла.

— Я не хочу, чтобы вы передвигались без посторонней помощи, и вы не должны долго находиться на улице. Простуда может оказаться для вас смертельной. На самом деле вам пока еще рано вставать, но немного солнца и легкий моцион пойдут вам на пользу.

Поэтому по приказу Валентины в сад вынесли по меньшей мере половину мебели из гостиницы, и следующие два часа они провели, нежась на солнышке и пытаясь решить, что делать с наследством Кейт. Девушка по-прежнему думала, что у нее за душой нет ни гроша, поэтому, когда Валентина спросила, что она собирается делать со своим замком, девушка растерялась.

— О каком замке вы говорите? — с неподдельным замешательством спросила она.

— О вашем доме! Вы сказали, что у вас нет родных. Разве вы не являетесь наследницей?

— Я не знаю. Никто никогда мне об этом не говорил.

— Он твой, — внезапно сказал Бретт. — Замок не закреплен за твоим братом.

— Откуда ты знаешь? — требовательно спросила она.

— Поверенный твоего брата сказал мне об этом, когда объяснял, почему Мартин не может поставить на кон имение.

— Какое имение? — воскликнула Валентина, сгорая от любопытства.

Но Бретт не прервал свои объяснения.

— Наверное, ты очень богатая женщина. — Похоже, его ничуть не радовала такая перспектива. — Не знаю, почему я не догадался сказать об этом раньше. Полагаю, из-за болезни это вылетело у меня из головы.

Валентина не поняла и половины из того, о чем говорил Бретт, но этого хватило, чтобы уяснить, что Кейт не была бедной, живущей за счет других девушкой, каковой все ее считали, и мадам догадалась, что Бретту не нравится то, как оборачивается дело. Она могла поспорить с кем угодно на свое лучшее ожерелье, что он не отпустит Кейт, но если та богата и независима, как он собирался ей помешать? Валентина посмотрела на молодых людей, — каждый из них был погружен в свои собственные мысли, — и ее сердце затрепетало в предвкушении. Похоже, не успеет сегодняшний день закончиться, как разразится скандал.

— Если этот замок ваш, — сказала Валентина, в то время как ее глаза весело сверкали, — вы должны прогнать старые воспоминания. У вас есть ров с водой и подъемный мост? — Кейт улыбнулась и покачала головой. — Но у вас наверняка есть темница! Вы можете похоронить скелеты и покрасить ее в ярко-желтый цвет.

Постепенно Кейт начала отзываться на попытки Валентины рассмешить ее, и вскоре они уже переделывали камеры пыток в винные погреба, пустив дыбу на полки для вина, клейма — на спицы для игольного кружева, а железные кандалы — на крючья для копчения окорока.

Бретт с раздражением слушал их беседу, но не принимал в ней никакого участия, а когда Чарлз доложил, что ему пришли письма, то ничуть не обрадовался. Он извинился и с явной неохотой удалился. Как ни странно, но после его ухода дамы обнаружили, что разговор уже не кажется им столь занимательным, и вскоре вернулись в дом.

После полудня у жильцов трех комнат наблюдалась напряженная работа мысли.

Валентина вознамерилась женить Бретта на Кейт. Бедняжка явно была от него без ума — девушка постоянно разговаривала только о том, что касалось Бретта, — и тем не менее не желала ему уступать. Валентина достаточно хорошо знала Бретта, чтобы понять, что его презрение к женщинам отчасти было вызвано тем, что они всю жизнь беспрекословно исполняли всякое его желание. Кейт любила его страстно, всем сердцем, однако она скорее будет сражаться с ним на каждом шагу, чем позволит перешагнуть через свои чувства и не считаться со своим мнением.