Безумно счастливые. Часть 2. Продолжение невероятно смешных рассказов о нашей обычной жизни - [8]
Кто пустил сюда всех этих белок?
«НЕТ, СЕРЬЕЗНО. КТО ПУСТИЛ СЮДА ВСЕХ ЭТИХ БЕЛОК?!»
Клянусь, я видела, как две белки прятались под стойкой регистратуры.
«ПРАВДА. В ЗДАНИЕ ПРОНИКАЮТ БЕЛКИ»
Нет? Серьезно? Должно быть, это была такая игра света. Ха-ха!
«КАКОГО ХРЕНА ТЫ МНЕ ТУТ ЗАЛИВАЕШЬ, ДАМОЧКА? Я ОДНОЗНАЧНО ТОЛЬКО ЧТО ВИДЕЛА ЭТИХ БЕЛОК»
Итак… А как у вас дела?
«ЭТО ЧТО, КАКАЯ-ТО УЛОВКА? ВЫ ЧТО, СПЕЦИАЛЬНО ЗАПУСТИЛИ СЮДА БЕЛОК, ЧТОБЫ ПРОВЕРИТЬ, СДЕЛАЮ ЛИ Я ВИД, БУДТО НЕ ВИЖУ ИХ, ПРОСТО ЧТОБЫ ПОНЯТЬ, ПРИТВОРЯЮСЬ ЛИ Я, ЧТО НЕ ВИЖУ ТОГО, ЧЕГО НЕТ? ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛО БЫ ЗВЕЗДЕЦ КАК ПОДЛО И НЕЭТИЧНО. И, НАВЕРНОЕ, ЖЕСТОКО ПО ОТНОШЕНИЮ К БЕЛКАМ»
У меня все хорошо, спасибо.
«ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ЛУЧШЕ, ЧЕМ У ЭТИХ БЕЛОК, КОТОРЫХ ВЫ ДЕРЖИТЕ В ЗАЛОЖНИКАХ»
Что, простите? Я выгляжу «расстроенной»?
«ВОТ СРАНЬ. А ЧТО, ЕСЛИ ЗДЕСЬ И ПРАВДА НЕТ НИКАКИХ БЕЛОК, и Я ПРОСТО ВИЖУ ВООБРАЖАЕМЫХ БЕЛОК? ЧТО, ЕСЛИ БЕЛОК ВООБЩЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ В ПРИРОДЕ? ТАКОЕ ВООБЩЕ ВОЗМОЖНО?»
Нет, я ничем не расстроена…
«ЧЕРТ! МНЕ, НАВЕРНОЕ, НАДО КАК-ТО ДОКАЗАТЬ, ЧТО ТУТ БЕЛКИ, ИНАЧЕ ЭТОТ ВРАЧ ПОДУМАЕТ, БУДТО Я ПРАВДА СВИХНУЛАСЬ. ГДЕ-ГДЕ, А ЗДЕСЬ УЖ ТОЧНО НЕ СТОИТ ВИДЕТЬ ВООБРАЖАЕМЫХ БЕЛОК. МОЖЕТ БЫТЬ, МНЕ СТОИТ ПРИНЕСТИ ТАЙКОМ ПАРОЧКУ, ЧТОБЫ ОНА ТОЖЕ ИХ УВИДЕЛА?»
Правда, у меня действительно все хорошо.
«ГДЕ МНЕ РАЗДОБЫТЬ БЕЛОК В ЭТО ВРЕМЯ СУТОК?»
Иногда, в гостинице я включаю сцену с убийством из какого-нибудь фильма на большую громкость, чтобы проверить, позвонит ли кто-нибудь в полицию. Пока что никто не звонил. Такое ощущение, что людям теперь словно наплевать.
«ЧЕРТ! НЕУЖЕЛИ Я ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛА ВСЕ ЭТО ВСЛУХ?!»
Неужели я только что сказала все это вслух?
«ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ ГРЕБАНЫЕ БЕЛКИ, КОТОРЫХ НАВЕРНЯКА ПОДКИНУЛА МОЙ ПСИХОТЕРАПЕВТ, ЧТОБЫ СБИТЬ МЕНЯ С ТОЛКУ И ЧТОБЫ Я ПРИЗНАЛА, ЧТО ПО-ПРЕЖНЕМУ НУЖДАЮСЬ В ЕЕ УСЛУГАХ!»
Ловко сработано, доктор Робертс, ловко сработано, ничего не скажешь.
Конечно, я слегка утрировала по поводу того, как мой психотерапевт обеспечивает себя работой, но на прошлой неделе я пришла на прием после того, как получила звонок с напоминанием о приеме, про который я вообще не помню, что записывалась.
Когда я пришла, медсестра стала настаивать на том, что мне вовсе не назначен никакой прием и что никто мне не звонил. И я стояла там, гадая, померещилось ли мне, будто кто-то мне позвонил, чтобы сказать, что мне нужно к психиатру, или же это из больницы специально мне позвонили, чтобы я пришла и начала ставить под сомнение собственную вменяемость после того, как мне скажут, что я вовсе не должна была приходить. Это был бы какой-то сильно сомнительный, но при этом в каком-то смысле гениальный способ навсегда привязать к себе всех своих клиентов.
Потом я вышла из больницы и проверила свой телефон, и только когда до меня дошло, что у меня назначено у другого врача, заорала: «Вот дерьмо!» – и побежала к машине, чтобы не опоздать на прием, а когда я обернулась назад, то увидела, как медсестра смотрит мне вслед одновременно смущенно и встревоженно. Это почти как если бы я показалась там только для того, чтобы продемонстрировать, насколько незначительного прогресса мне удается добиться. В итоге я оказалась настолько выбившейся из сил, что даже не взглянула на журналы про кошек.
Это было полным разочарованием по всем фронтам.
Страх
Примечание автора: здесь, по идее, я должна была разместить предупреждение для людей со слабой психикой о том, что собираюсь рассказывать, как делала себе больно, но, если честно, вся эта чертова книга – да и вся жизнь в целом – заслуживает предупреждения для людей со слабой психикой. Уж извините.
Некоторые истории должны оставаться нерассказанными.
Помню, как я подумала: «Слишком много крови». Я чувствовала, как она струится вниз по моей шее, и я побежала за полотенцем, придавливая раны у меня на голове.
– С тобой там все в порядке? – негромко спросил меня Виктор по другую сторону двери в ванную.
Со мной было все в порядке. В полном порядке. У меня просто… текла кровь. Сильно. И я почувствовала… облегчение? На мой мозг больше ничего не давило. Боль, что была внутри меня, постепенно отступала прочь, уступая место другой боли, которую гораздо легче переносить. Паника медленно растворялась, я сказала Виктору, что со мной все нормально, что он может вернуться в кровать, но я услышала, как он возится с замком двери в ванную. Он был специалистом по взламыванию этого замка, и я знала, что у меня есть всего несколько секунд, прежде чем он окажется в ванной. Я запихнула окровавленное полотенце в шкафчик и включила воду в раковине, чтобы вымыть руки.
Слишком поздно.
Зашел Виктор… Ох этот взгляд у него у на лице. Я никогда не могла его расшифровать.
Отстраненный. Обозлившийся. Напуганный?
Наверное, точно такой же взгляд был бы и у меня, если бы я позволяла себе чувствовать все эти вещи. Но я не позволяла себе этого делать. Вместо этого я резала себя. Нет, не ножом. Я выбрала для этих целей более индивидуальное, способное причинить больше боли оружие. Я выбрала саму себя.
На самом деле, это уже давно не было секретом. Виктор уже много лет знал, что я делаю себе больно. Но мое такое поведение никогда не заходило настолько далеко. Я выдергивала себе кутикулу, пока не начинала хлестать кровь, ну и что такого? Так делают многие. Я срывала коросты, когда нервничала. Это мерзко, но, опять же, ничего необычного. Я дергала себя за волосы. Точнее, выдергивала их. С корнями. И я не могла остановиться, пока у меня на коленях не окажется щедрая горсть вырванных с мясом волос. Я царапала свой лоб и затылок. Глубоко царапала. Своими острыми ногтями. Виктор хватал меня за руки, когда мы лежали вместе в постели, чтобы я этого не делала, но я не могла остановиться. И объяснить этого тоже не могла.
Дженни Лоусон – не просто блогер и писатель, получивший немыслимое количество наград за свое творчество, но и обычный человек, который всю жизнь борется с непростым заболеванием. Эта книга – ее удивительное восприятие собственной жизни, в которой, равно как и в нашей, происходят и позитивные, и грустные события. С поразительной легкостью, самоиронией и небольшой искоркой сумасбродства она описывает происходящее с ней и окружающими так, как если бы все они были героями комедийных фильмов. Рассказанные в книге истории не только сделали безумно счастливыми уже тысячи людей по всему миру, но даже спасли несколько жизней, и мы уверены: они привнесут радость и в вашу жизнь, показав, что жить можно и нужно ярче!Содержит нецензурную лексику!
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.
Мало кто знает, что по небу полуночи летает голый мальчик, теряющий золотые стрелы. Они падают в человеческие сердца. Мальчик не разбирает, в чье сердце угодил. Вот ему подвернулось сердце слесаря Епрева, вот пенсионера-коммуниста Фетисова, вот есениноподобного бича Парамота. И грубые эти люди вдруг чувствуют непонятную тоску, которую поэтические натуры называют любовью. «Плешивый мальчик. Проза P.S.» – уникальная книга. В ней собраны рассказы, созданные Евгением Поповым в самом начале писательской карьеры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дилогия «Долгота дней» состоит из двух частей. Одна — собственно романное тело. Вторая — новеллы, автором которых является один из персонажей романа. Романное тело представляет собой сказку о войне. Собрание новелл, напротив, выдержано в духе реализма.Рафеенко с легкостью соединяет казалось бы несоединимое, использует дерзкие риторические приемы, щедро разбрасывает по тексту аллюзии, цитаты и перефразировки. Все его бесшабашные чудеса не просто так, а с намерением, с идейной подоплекой, за ними кроется четкая система представлений об устройстве мира и отношении к нему.
1967 год. Оделль Бастьен поступает на работу в Скелтоновский институт, и одновременно начинается ее роман с Лори Скоттом.1936 год. Олив, дочь арт-дилера Гарольда Шлосса, тайком пишет картины. В Малаге, куда ее семья приехала из Англии, она встречает художника Исаака Роблеса – это ее первый роман.Сестра Исаака, Тереза, искренне желая помочь Олив поверить в свой талант, решает выдать ее работы за картины своего брата, а Гарольд Шлосс берется их продать. Так в одночасье к Исааку приходит слава.Спустя 30 лет его картины пользуются популярностью и стоят бешеных денег.