Безумная страсть - [9]

Она должна уйти от него прежде, чем он выставит ее за дверь; это единственный путь спасти свою гордость и вернуть чувство самоуважения. Она не будет плакать. Он не увидит ее слез, тем более когда вернулась его старая любовь, да еще вместе с сыном.

Бет услышала, как он злобно зашипел, и тяжелая рука опустилась ей на плечо. Чарльз резко повернул ее к себе, а она возмущенно подняла подбородок.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — мрачно проскрежетал он.

Она могла бы сказать, но не хотела давать ему возможность облечь в слова свою любовь к Занне и сыну. Этого бы она не вынесла.

— Пусти меня, пожалуйста. — Сквозь тонкую ткань блузки она чувствовала жар его сильных пальцев. Он проникал вглубь, вызывая в ней ответное пламя. Она могла только надеяться, что гнев мужа на ее отказ выслушать его драгоценную Занну не позволит ему заметить ее возбуждения. — Если ты выпустишь меня, я все объясню.

Ее тон заставил его опустить руку, линия рта сделалась еще жестче. Лучше всего, если он будет думать, что ей неприятны его прикосновения. Она поторопилась проговорить, прежде чем воля окончательно покинула ее:

— Мне не надо объяснять тебе, во что превратился наш брак за последние несколько месяцев. — Она специально не стала упоминать точных дат, хотя могла бы назвать даже день. Ей не хотелось ни вспоминать самой, ни напоминать ему о трагедии, после которой он потерял к ней интерес. — Я думаю, нам лучше разойтись.

Она отвернулась от него, заставляя себя двигаться быстро и уверенно, взяла стопку белья из шкафа и присовокупила ее к вещам, лежащим в чемодане. Сердце ее билось тяжело и с натугой, но он не мог этого видеть, она тоже не смотрела на него, ей не хотелось встречаться с его холодным пронизывающим взглядом, который вызывал немедленный отклик в ее теле.

— Ты действительно этого хочешь? — Что-то промелькнуло в его глубоком хрипловатом голосе, что можно было бы принять за боль. Но я-то хорошо знаю, с презрением напомнила она себе: он не любит меня, изменяет мне, но, как заботливый муж, беспокоится о моем будущем достатке.

Бет кивнула, не в силах сказать ни слова. Это было прощание, не так ли? Прощание с человеком, которого она всегда любила, с их совместным будущим и, одновременно, начало их раздельной жизни.

Проглотив болезненный ком в горле, она захлопнула крышку чемодана. Короткие, модно подстриженные волосы упали ей на лицо и скрыли его. Теперь оставалось только совладать со своим голосом.

— Да, хочу. Я нашла себе работу, тебе не нужно обо мне беспокоиться. Думаю, мы встретимся через месяц-другой, чтобы покончить со всем этим.

К тому времени вся округа будет знать об ее отъезде, о том, что ее место заняла Занна, вернувшись туда, где было ее настоящее место. Но даже тогда она не сможет преодолеть боль, но сумеет построить свою жизнь вдали от него и уважать себя. Что-то заставило ее язвительно добавить:

— Когда будешь выходить, не хлопай дверью, а то разбудишь Гарри.

***

— Ну, можно считать дело законченным, — Уильям Темплтон запустил пальцы в кудрявую рыжую шевелюру, его худое лицо выглядело усталым. — Спасибо, Бет. Нутром чую: мы с вами проделали хорошую работу. — Неожиданно он улыбнулся так заразительно, что Бет не могла не улыбнуться в ответ. Угрюмость совершенно исчезла из его черт. Такой уж он был человек.

Она даже простила ему, что он разбудил ее в четыре часа утра, так как его творческий ум переполняли идеи насчет новой книги, которая была единственной темой их разговоров.

— Кофе? — Бет закрыла блокнот и положила его рядом с допотопной электрической пишущей машинкой, стоявшей на заваленном письменном столе.

Уильям отрицательно покачал головой.

— Я собираюсь вздремнуть пару часиков, думаю, вы поступите так же. Если в полдень вы все еще не проснетесь, я приготовлю ланч и разбужу вас. О'кей?

Она рассеянно кивнула, а он побрел из заполненного книгами кабинета. Физическая усталость и сознание выполненной работы делали его старше своих сорока лет. Сутулый в этом потертом пиджаке и старом свитере… Зеленые глаза Бет смягчились.

За десять дней, проведенных ею на старой ферме, она полюбила и зауважала писателя. Несмотря на огромный коммерческий успех, в нем не было ни малейших признаков сознания собственной важности, и хотя ей приходилось много работать, он платил ей превосходную зарплату, по совести, настаивая на том, чтобы она брала побольше выходных. И она уже освоилась с его необычными приемами.

Хотя последние пять часов она напряженно трудилась, записывая то, что он быстро диктовал ей, спать совсем не хотелось. Все равно заснуть не удастся, она будет просто лежать и мучиться своими мыслями.

Десяти дней явно недостаточно, чтобы оправиться от травмы, нанесенной потерей Чарльза, повторяла она себе, поднимаясь по лестнице и направляясь в ванную, расположенную под самой крышей. Она сомневалась, что вообще когда-нибудь сумеет прийти в себя, но надеялась, что это случится, что наступит время — и она сможет жить, не заботясь постоянно о том, что думает и чувствует.

Я правильно поступила, что уехала во Францию, убеждала себя Бет. Переодевшись в широкую изумрудно-зеленую юбку с синим топом, она приготовила себе кофе и выпила его прямо на залитой солнцем кухне.