Безумие! Не тех лечим. Занимательная книга о психотерапии - [3]

Не следует ли при таком положении вещей опасаться, что в этом сумасшедшем человечестве те, которые обозначаются самими людьми как сумасшедшие, достигнут такого уровня безрассудности, что перейдут все границы? Однако, почему-то этого не происходит. Когда случаются сенсационные преступления, совершенные психически больными, телекомпании иногда берут у меня интервью. Тогда после естественного признания единичного случая я обязательно указываю на то, что статистически психически больные совершают меньшее количество преступлений, чем нормальные. Мой вывод: «Остерегайтесь нормальных!»

На чем основан этот странный итог? Люди с психическими нарушениями часто просто не участвуют в обычном безумии нашего общества. Соответственно, предельно индивидуальная суть бреда не имеет большого значения. Психическое нарушение может стать даже особой способностью. Если непредвзято оценивать психически больных людей, то, прежде всего, они просто необычны.

Большинство страдает от этой необычности. Поэтому врачи озаботились и изобрели психиатрию. При этом были разработаны методы терапии, которыми можно уменьшить страдания и создать из исключительных людей снова обычных. Однако, всегда ли обычное существование имеет преимущества? Во всяком случае, в последнее время современные терапевты обнаружили, что довольно бессмысленно обращаться с психическим нарушением как с неким заскоком, который необходимо как можно быстрее ликвидировать. Ведь нередко проблему можно решить несколькими искусными приемами. «Что хорошего в плохом?», – спрашивал еще австрийско-американский психотерапевт и автор бестселлера («Руководство к несчастливому бытию») Пауль Вацлавик. Он обосновал точку зрения психотерапии, ориентированную на ресурсы, старавшуюся выявить способности человека, который до сих пор рассматривал себя только как сгусток проблем. «Решение не имеет ничего общего с проблемой», – утверждал великий изобретатель терапии Стив де Шазер и настаивал на том, чтобы внимание врача было направлено радикально и исключительно на скрытые или забытые силы пациента. Если пациент опять обратит внимание на свои способности, то они смогут действовать снова и этого будет достаточно, чтобы решить проблему.

Нормальные, напротив, совсем ничего не должны освещать по-новому. Из-за слишком толстой шкуры или из-за пустой беспечной жизни у них никогда не будет шанса добраться до вершин своих возможностей. Нормальное бытие может означать трагическую судьбу. Неудивительно поэтому, что нормальные мстят, затевают войны, грабят, убивают и обманывают, чтобы почувствовать напряжение жизни, которого они иначе не познали бы никогда. Иногда они даже просто паясничают. «Очень полезно, если тебя повсюду считают сумасшедшим», – говорит героиня Одри Хепберн в «Завтраке у Тиффани».

Часть I. Наша проблема – нормальные люди

1. Безумие

Безумие психиатры находят только при определенных болезнях. Однако, общественность говорит гораздо чаще о «совершенно обычном безумии» и подразумевает под этим не болезни, а всеобъемлющие странности, о которых повсюду сообщают средства массовой информации. Последствия этого совершено обычного безумия более разрушительны, чем безобидные выдумки шизофреника из соседнего дома. Такое очевидное совершено обычное безумие доказывает еще раз тревожный тезис этой книги: наша проблема – это нормальные!

Совершено обычное безумие – Гитлер, Сталин и исследования мозга

Был ли Гитлер сумасшедшим? Многие люди на этот вопрос находят быстрый ответ. Такой массовый убийца должен быть сумасшедшим! Ведь явно же ненормально развязать мировую войну и проводить геноцид. Но так ли уж сразу больной? Ни в коем случае! Если бы это было так, то необходимо было бы такого Гитлера объявить невиновным. Насколько известно, только один-единственный психиатр, впоследствии заведующий кафедрой Гейдельбергского университета, Карл Вилльманн видел Гитлера вблизи. Но даже и издали никакой серьезный психиатр не подтвердил бы невиновность Адольфа Гитлера. Он был определенно чудовищным явлением, не знавшим меры в своей ненависти, агрессии, желании уничтожения, но больным он не был. Утверждать, что Адольф Гитлер был болен, значит опошлить ужас исторической катастрофы, которая связана с этим именем. Тогда надо было бы Гитлера только прилежно полечить психиатрическими методами, и вся проблема разрешилась бы наилучшим образом. Небольшое количество лекарств, заботливое окружение и, прежде всего, трудотерапия психически больного мюнхенского живописца могли бы предотвратить смерть миллионов людей. Однако, все это вздор. Гитлер был нормален, ужасно нормален. Он был настолько нормален, что обладал даже особой способностью очень хорошо разбираться в нормальных людях, говорить именно то, что они хотели услышать, что доходило до них. Иоахим Фест в своей классической биографии Гитлера связал историческое величие с ответом на вопрос, может ли человек объединить свое мышление с ощущением времени, и пришел к страшному выводу, что в этом отношении отказать Адольфу Гитлеру в величии не так просто. Ведь, действительно требовалась незаурядная способность убеждать, позволившая с помощью популистской риторики зафиксировать на себе внимание людей, использовать в своих целях сначала их, а затем и целое государство, а после весь мир погнать на войну. Психическое заболевание сделало бы такой продолжавшийся в течение почти 30 лет процесс, требовавший значительных сил, невозможным с самого начала. Злу, которое совершил Гитлер и те, кто был с ним заодно, нет никакого прощения. Гитлер был не болен, а нормален. И это-то как раз и является самым страшным в этом человеке. Войны никогда не ведутся психически больными, для этого требуется слишком большая целеустремленность. Если бы Гитлер был болен психически, он не смог бы совершить своих преступлений.