Безпозвоночныя Бѣлаго моря - [65]

довольно длинными и широкими, лопастеобразными ротовыми щупальцами. Медуза можетъ схватить крупную добычу, наприм. рыбку и легко держать ее на вѣсу между этими щупальцами. Они прикрѣплены къ желудку, а этотъ послѣдній къ толстой хрящевой серединѣ колокола. Множество развѣтвленныхъ, радіальныхъ каналовъ питаютъ этотъ колоколъ. Объемистый, плоскій 4-хъ лопастный желудокъ дозволяетъ животному проглатывать значительное количество пищи, и въ своихъ четырехъ лопастяхъ, у зрѣлыхъ медузъ, въ половую стадію, развиваетъ огромное количество яицъ. Къ этимъ яйцамъ открывается сводобный доступъ воды, черезъ четыре огромныя продушины, снабженные клапанами, лежащія снизу колокола и ведущія въ полость желудка. Несмѣтное множество развивающихся плоскушекъ еще увеличивается покрайней мѣрѣ въ 10 разъ—почкованіемъ „гидровика“ (Seyphistoma) и дробленіемъ его на „звѣздчатки“ (Ephyra). Всѣ эти благопріятныя условія организаціи дѣйствуютъ выгоднымъ образомъ на распространеніе и жизнь, а также на „выживаніе“ Aurelia aurita. ‘Ко всѣмъ имъ должно прибавить еще извѣстное пропорціональное или равноправное отношеніе органовъ другъ къ другу. Такое отношеніе встрѣчается вообще у наиболѣе распространенныхъ животныхъ. При такой равноправности органовъ, ни одинъ не преобладаетъ въ ихъ общей конкуренціи п неразвивается чрезмѣрно на счетъ другого. Широкій хрящевой колоколъ — не преобладаетъ надъ полипитомъ. Этотъ послѣдній, весьма короткій, имѣетъ ротовыя щупальцы достаточно сильныя и длинныя, чтобы легко добывать и усвоивать пищу. Силки, также короткіе, имѣютъ вполнѣ достаточную длину для охраны краевъ колокола. Такое равномѣрное отношеніе органовъ не можетъ не вліять выгоднымъ образомъ на борьбу за существованіе и на распространеніе этихъ пропорціонально сложенныхъ формъ.

Позволяю себѣ кстати упомянуть здѣсь объ крайне интересныхъ опытахъ Ромэна (Romanes) которые были сдѣланы надъ Aurelia aurita. Этотъ ученый, какъ извѣстно ⁴⁸), выкраивалъ изъ медузы спиральную полосу, — оставляя площадку съ желудкомъ и половыми карманами нетронутою. Раздражая конецъ этой полосы, онъ убѣдился, что раздраженіе передается по всей этой полосѣ вплоть до нетронутой вершины колокола. Отправляясь отъ этого страннаго факта, Ро-мэнъ сдѣлалъ длинный рядъ опытовъ надъ различными медузами и описалъ эти опыты въ двухъ довольно обширныхъ статьяхъ, которыя представлены имъ въ Лондонское Королевское Общество. Опыты эти надъ Aurelia aurita прямо показываютъ, что нервное раздраженіе можетъ передаваться безъ участія нервныхъ элементовъ—связь между которыми и, вообще, цѣльность нервнаго аппарата разрушена. Имѣя въ рукахъ достаточное количество крупныхъ экземпляровъ этой медузы, я лѣтомъ 1880 г. предпринялъ провѣрку исходнаго опыта Ромэна, — но не смотря на всѣ мои старанія получить результаты, къ которымъ онъ пришелъ—всѣ эти старанія остались безуспѣшны. Я бралъ для опытовъ экземпляры средней и крупной величины, свѣжіе, полные жизни. Я выкраивалъ изъ нихъ точь въ точь такія полосы, которыя изобразилъ Ромэнъ на Табл. 88 ⁴⁹). Я даже пытался уложить эти полосы въ томъ положеніи, которое представлено на рисункѣ, что мнѣ также неудалось и я имѣю нѣкоторое основаніе предположить, что рисунокъ Ромэна схематиченъ или условенъ, и положеніе полосы извращено въ видахъ большаго удобства помѣщенія фигуры на таблицѣ. Каждый, имѣвшій въ рукахъ не только Aurelia aurita, но какую бы то ни было медузу—знаетъ, что края колокола тонки, а напротивъ, наибольшая толщина его лежитъ около середины. Между тѣмъ, Ромэнъ изобразилъ этотъ край въ разрѣзѣ въ видѣ толстаго квадратнаго обрубка.

При раздраженіи выкроенной полосы, я получалъ сокращеніе всей нижней краевой части колокола, т.-е. всей той части, въ которой остался нервный аппаратъ до извѣстной степени неразрушеннымъ. Но это раздраженіе не передавалось другимъ частямъ полосы и онѣ оставались, равно какъ и вершина колокола, совершенно безъ движенія. Исключеніе дѣлали ротовыя щу-пальцы, которыя при уколахъ или щипкахъ слабо сокращались. Вотъ все чего я могъ добиться при моихъ опытахъ, впрочемъ, весьма немногочисленныхъ. Удивленный противорѣчіемъ въ результатахъ, съ результатами опытовъ Ромэна и, недовѣряя себѣ въ этомъ случаѣ, я просилъ моего товарища, профессора Ценковскаго, присутствовать при моихъ опытахъ, и онъ пришелъ къ одинаковому со мной заключенію, такъ 'какъ результатъ опытовъ былъ слишкомъ ясенъ и отчетливъ. Къ сожалѣнію, недостатокъ времени недозволилъ мнѣ заняться провѣркой другихъ опытовъ г. Ромэна, но, вѣроятно, результаты и этихъ опытовъ были бы настолько же разнорѣчивы, такъ какъ провѣренный мною опытъ есть главный и, такъ сказать, исходный, тогда какъ остальные представляютъ не болѣе какъ дальнѣйшее развитіе его и отдѣлку подробностей. Какъ ни изумителенъ былъ результатъ, полученный Ромэномъ, я тѣмъ не менѣе не считалъ его ошибочнымъ, и до сихъ поръ не считаю, тѣмъ болѣе, что обстоятельное изслѣдованіе надъ строеніемъ первой системы медузъ, сдѣланное братьями Р. и О. Гэртвигъ—вполнѣ подходитъ къ объясненію этихъ опытовъ ⁵⁰). Впрочемъ, результаты одного изъ моихъ опытовъ совершенно согласуются съ тѣмъ положеніемъ, которое было высказано Ромэномъ въ началѣ его первой статьи, т.-е. „край колокола, заключающій нервную систему, содержитъ стимулы для движенія всего колокола“