Безопасный уровень - [70]

Мы поможем друг другу. — Роберт безоговорочно соглашается с инопланетянином.

Нет, план не годится, я чувствую: чем дольше мой сосед по разуму будет подвергаться обработке, тем больше будет любить Вершителя.

Надеюсь, Роберт не станет сопротивляться.

Раз, два, три — поехали!

Ноги вновь повиновались, и я тут же выпрыгнул из конуса света, одновременно поднимая пистолет. Пять пуль кучно унеслись к потолку — не зря Катя меня мурыжила на стрельбище: лампа со звоном разлетелась, красный свет исчез, а осколки стекла посыпались на пол пещеры.

Отлично! Я навел ствол на судью, но он, потрясенный, не двигался с места. Его руки высоко подняты над головой, а кожа стала почти белой. А вот это точно страх!

Не стреляй!

Пока не собирался.

— Ложись на спину!

Связанные ноги помешали ему выполнить приказ аккуратно, пошатнувшись, Вершитель упал. Я подошел и, не сдержавшись, ударил его ногой в живот. Пока он восстанавливал дыхание (красный оттенок — это боль или удушье), оттащил его на прежнее место и привязал.

Пронесло.

Но случившееся будто переключило во мне какой-то тумблер. Я вдруг окончательно осознал, что мне нужно совершить нечто поистине сверхъестественное, чтобы выйти из этой ситуации победителем.

Пока неясно, как сильно свет повлиял на Роберта, так что ближайшие решения на мне. Для начала я должен сделать то, что сделал бы Роберт, будь он в форме.

Не надо!

Я поднял пистолет и выстрелил в живот ближайшей привязанной жабе.

Глава 19

— Не-е-ет! — это заорал судья Ларгус. Почувствовав боль родича, все члены семьи изменили окрас. Они таращили на него глаза и дергались, пытаясь освободиться, не обращая внимания на боль от врезающихся в тела веревок. Стоны заполнили пещеру.

Я переводил дуло пистолета с одного на другого на случай, если кто-то вырвется. Никакой жалости к ним я не испытывал, более того, зрелище было приятным.

Если ты спасешь его родственника, он сделает для нас все!

Это ты говоришь или любовь к Вершителю?

Не знаю, но уверен, что так и будет.

Возможно. Но не для того я стрелял, чтобы сразу проявить слабость. Если хорошо попросят, посмотрим, ну а если жаба сдохнет, в следующий раз судья подумает трижды перед тем, как что-нибудь изобразить.

— Роберт, я не враг тебе, спаси его, аптечка вон на камне, — Вершитель стал цвета раскаленного угля, его губы тряслись, а слюни долетали до моих ботинок. Подбородок-горло пульсировал. — Я все расскажу, помогу, проведу куда надо, буду посредником, любой из нас станет заложником… только спаси, ему очень больно.

Он скрючился и судорожно дышал один в один, как его раненый сын.

Походу, реально сейчас сдохнет.

Я не спеша дошел до очень похожей на используемые в нашем мире аптечки, поднял и так же не спеша вернулся. У раненой жабы глаза были закрыты, но вокруг кляпа надувались кровавые пузыри — она еще дышала. Я прислонил аптечку к ее животу: послышалось жужжание, прибор заработал.

— Спасибо, спасибо, я… — проходя мимо, я ударил его мыском ботинка в то место, где у человека находятся ребра.

— Еще один фокус, и умрут сразу двое — тебе ясно?

Он кивнул, не в силах говорить. Я повернулся к его жене:

— Куда перенести Десятого?

Второй раз я не собирался совершать ту же ошибку. Жаба замычала, вертя головой, я вынул кляп.

— Там синяя чаша такого же размера.

Она глазами указала вглубь пещеры. Ее произношение было гораздо хуже, чем у мужа, видно, нечасто приходилось общаться с людьми.

— Пожалуйста, осторожнее!

Вода, в которой лежала икринка, значительно помутнела. Я опустил в нее руки и достал зародыш. Кроме звука падающих капель и своего дыхания, я ничего не слышал, но спиной чувствовал панические взгляды, устремленные на меня. Уверен, они все белые, как снег. Осторожно, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, я пошел к синей чаше. Икринка слабо пульсировала в моих руках.

Вода в чаще была настолько прозрачная, что, пока я не опустил руки и по поверхности не пошла рябь, я ее не видел.

Обернулся: да, восемь белых жаб и одна красная.

В тишине я вернулся на свое место, устроился на камне.

— Продолжим. Еще гипнолампы в помещении есть?

— Да, — теперь Вершитель сидел спиной ко мне, но, как оказалось, его голова могла поворачиваться на сто восемьдесят градусов. — Одна над входом, одна над моей комнатой — она самая дальняя — в самом верху и одна над обеденным камнем за твоей спиной.

Я обернулся и поднял голову. Даже зная куда смотреть, среди растений, свисающих с потолка, я не сразу разглядел красноватый блеск. Теперь спешки не было, и я тщательно прицелился. Приглушенный выстрел, и звон падающего на пол стекла. Отлично! Теперь та, что над входом. Готово — некоторые осколки лампы долетели до моих ног. Что говорить, расположили ловушки грамотно, я мог угодить в три из четырех. Дальнюю трогать не стал: пока я не планировал идти в ту часть пещеры.

— Давай, Протоланин, или как тебя там, какие еще сюрпризы для нежданных гостей?

— Дом строили меньше пятидесяти лет назад, уже давно было спокойно, нападения не просчитывались, так что только внушители предусмотрены, на самый крайний случай.

Внушители, значит. Когда есть такие штуки, оружие и не нужно.