Безмолвный свидетель - [6]

— Мэри Фокс, — были те слова.

— Бокс? — не поняла Минни.

— Вы совсем оглохли, Минни. Я сказала: Мэри Фокс. Так звали женщину, которую я встретила в Шелтенхеме в прошлом году. Это одна из сестер обители Эксетер. Давайте бульон, а то вы уже почти все пролили. И не крадитесь на цыпочках, когда входите ко мне. А теперь спуститесь вниз и принесите телефонную книгу Лондона.

— Может, найти вам номер, дорогая? Или адрес?

— Если бы было нужно, то я так и сказала бы. Принесите книгу и письменные принадлежности.

Мисс Лоусон направилась к двери и вдруг услышала голос хозяйки:

— Вы добрый, верный друг, Минни, не обращайте внимания на мою резкость.

Мисс Лоусон, покраснев, вышла из комнаты, какие-то бессвязные слова срывались с ее губ.

Сидя в кровати, мисс Арунделл писала письмо. Писала медленно, тщательно обдумывая каждое слово, стараясь четко изложить основную мысль. Она перечеркивала и начинала снова, наконец, закончив, облегченно вздохнула и подписалась. Положила письмо в конверт, написав имя и фамилию адресата. Потом взяла чистый лист и написала другое письмо, адресуясь к мистеру Пурвису. Первое послание предназначалось мистеру Пуаро.

В этот момент в дверь постучали. Мисс Арунделл быстро спрятала письма в ящик, вовсе не собираясь посвящать Минни в свои дела. Потом пригласила ее войти, а сама спокойно устроилась на подушках, очень довольная, что предприняла некоторые шаги для осуществления дела.

Эркюль Пуаро получает письмо

События, о которых я только что рассказал, стали нам известны гораздо позднее. Мы с Пуаро втянулись в это дело, когда получили письмо от мисс Арунделл.

Хорошо помню жаркое безветренное утро конца июня. Пуаро имел обыкновение, получая корреспонденцию утром, тщательно ее изучать. После внимательного прочтения письма раскладывались по кучкам в большой коробке из-под шоколада (Пуаро всегда пил шоколад на завтрак — отвратительная привычка). Так было ежедневно, с неукоснительной точностью.

— Послушайте, Гастингс, я собираюсь посягнуть на дедуктивный метод, — обратился ко мне Пуаро.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— В это утро получено особенно интересное письмо!

— Послушайте, Пуаро, ваш метод мне известен, уж если вы прочли письмо дважды, значит, дело чрезвычайно важное.

— Теперь, Гастингс, сделайте для себя вывод, — и мой друг предложил прочесть письмо. Я взял послание не без интереса, но сейчас же разочаровался, увидев старомодный почерк. Письмо было длинным.

— Неужели все читать, Пуаро? — промямлил я.

— Совсем не обязательно, конечно, нет.

— Может, расскажете, о чем оно?

— Хотелось, чтобы у вас было на этот счет свое мнение.

— Да-да, дело нужно знать в подробностях, — сказал я.

Мой друг заметил сухо:

— Едва ли вы узнаете их из послания… Подумав, что он меня недооценивает, я погрузился в чтение.

«Мистеру Эркюлю Пуаро.

Дорогой сэр, после многократных сомнений и колебаний все-таки пишу Вам. Решилась обратиться, надеясь на помощь в деле сугубо личного характера. (Слова «сугубо личного характера» были подчеркнуты трижды.) Ваше имя мне подсказала мисс Фокс, хотя эта женщина не была с нами связана. О Вас говорилось, как о необыкновенно добром и умном человеке…»

— Пуаро, что-то я не понимаю, о чем речь!

— Продолжайте, мой друг, и — терпение.

«Мне пришло в голову, что Вы смогли бы предпринять необходимое расследование. Это дело требует, крайней осторожности, не могу передать, как искренне надеюсь и даже молюсь (слово „молюсь“ было подчеркнуто дважды), чтобы мое предположение оказалось ошибочным. Так как иногда придаю слишком большое значение фактам, которые потом очень просто объясняются…»

— Непонятно, о чем она пишет?

— Продолжайте читать.

«Весь вопрос в том, что посоветоваться в Маркет Бейсинге совсем не с кем. Упрекаю себя в излишней фантазии, но чувство смятения увеличивается. Наверное, необходимо» отдохнуть от всего этого, так как здоровье, несомненно, пошатнулось. С Вашей точки зрения, может, такое не стоит даже выеденного яйца, а факты легко объяснимы. Тривиальным может показаться случай с мячом собаки, а у меня он вызвал сомнение и тревогу. Будьте так добры и выскажите свое мнение на этот счет. Чем больше думаю о случившемся, тем несомненнее моя правота и нет никакой ошибки. Конечно, сказать что-либо определенное и о ком-либо точно — не могу.

Надеюсь на Ваш скорейший совет по этому вопросу.

С уважением, Эмили Арунделл».

— Но, Пуаро, о чем все-таки оно?

Мой друг пожал плечами:

— Действительно, о чем? — и похлопал по листкам с некоторым нетерпением.

— Что за женщина? Почему не может эта миссис или мисс Арунделл…

— Мисс, по всей вероятности… Типичное письмо старой девы.

— Да, настоящая сумасшедшая старушенция. Разве нельзя высказаться определенно, что она хочет?

Пуаро вздохнул:

— Понятно, что браться за дело, в основе своей совершенно неясное, достаточно бессмысленно, Гастингс.

— Длинная бессвязная болтовня ни о чем, — поддержал я.

Сыщик улыбнулся:

— Гастингс, вам хочется выбросить послание в корзинку для бумаг?

— Конечно, только так и надо сделать.

— Есть один момент, представляющий большой интерес, — деталь, поразившая меня.

— Подождите, не говорите! Если не пойму, значит, просто глуп. — И я снова очень тщательно изучил написанное, потом отрицательно покачал головой: