Безмолвные призраки Хионы - [31]

– Я… Я скучаю по дяде, – всхлипнула Вердад. Призвать слезы оказалось несложно: боль не утихла, а страх лишь возрастал. – Я надеялась взять что-то из его вещей на память. Я не знала, что здесь будет зачистка.

– О, ничего страшного, мы только начали. Проходите, прошу, берите, что вам угодно.

– А что будет с остальными вещами?

– Их отнесут в городской совет, а потом раздадут нуждающимся.

Ага, а сначала проверят – нет ли в них записей об «улыбающихся людях»! Сказать об этом Вердад не могла, но сама почти не сомневалась. Она не понимала, во что влез ее дядя, однако правды в этом было больше, чем в хаотичном убийстве со стороны Гектора.

Ей не хотелось никаких сувениров, а хотелось уйти отсюда, бежать, оказаться как можно дальше от этих людей, которые вроде как совсем не угрожали ей, и уж точно не оставаться с ними в замкнутом пространстве. Но Вердад так не могла. Она чувствовала: пока она не слишком их насторожила, ее просьба была вполне логичной. А вот если она шарахнется сейчас… как они отреагируют? Может, они знают, что дядя успел перед смертью ее навестить, но не воспринимают ее всерьез, потому что он пробыл рядом с ней совсем мало времени!

Пришлось идти – туда, в квартиру, где все уже было чужим, где память расшвыряли по коробкам незнакомые люди, теперь пялившиеся на девочку с совсем уж неуместными улыбками. Вердад плакала и не пыталась это скрыть. Плакала от страха, но им наверняка казалось, что от скорби, и все было вполне объяснимо.

Она задержалась в квартире на несколько минут, забрала с полки фигурку снежного демона, которую дядя Элия еще подростком вырезал из прессованных водорослей, и поспешила прочь. Она покинула дом, на улице не задержалась, потому что чувствовала: они по-прежнему наблюдают за ней из окон. Она шла, не останавливаясь, пока не добралась до собственной комнаты.

Вот и что ей теперь делать? Просто закрыть глаза, потому что истина пугает? Заманчиво, соблазнительно – но недопустимо. И не только потому, что это было бы предательством дяди. Вердад чувствовала: эти люди, кем бы они ни были, не остановятся. Они уже внутри города, они что-то задумали, дядя Элия не зря боялся их так сильно! Они убили его легко, у всех на виду, и ушли безнаказанными. Если это начало, то каким же будет продолжение?

Она не стала снова пересматривать карты, Вердад и так знала, что ничего не поймет. Тут нужен не внимательный взгляд, а годы обучения, которых у нее не было. Зато она знала, кто может с этим разобраться – не зря же дядя Элия его выбрал!

Она покинула дом поздней ночью, когда родители заснули, выбралась через внешнюю лестницу, как делала уже не раз. Тюрьмы в городе не было, поэтому заключенных держали в подвале городского совета, туда Вердад и направилась. Ей вообще было многое известно об Орифии – то, о чем простые горожане не подозревали. Иногда это удобно: когда тебя не воспринимают всерьез, не замечают даже. Она годами скользила за отцом беззвучной тенью, внимательно слушала и все запоминала.

Благодаря этому она теперь знала, что никто пленника не охраняет, его свободу доверили замку, открывающемуся магнитной картой, и камерам наблюдения. Но камеры Вердад отключила, как только добралась до подвала, а магнитная карта была у нее уже год – отец думал, что потерял этот ключ, и давно заказал себе новый. Вердад было, конечно, неловко что-то красть у близкого человека, но слишком уж велик оказался соблазн получить отмычку от всех дверей. Обычно она эту карту использовала для прогулок по городу и не догадывалась, что однажды ее трофей станет настолько важным.

Когда она пришла, Гектор не спал – да и кто уснул бы накануне своего последнего суда? Услышав щелчок замка, он сел на кровати и уставился на Вердад так, будто не понимал до конца, реальна она или мерещится ему.

Вердад же не стала медлить, она торопливо сунула в руки Гектору большую сумку, подготовленную еще дома. Она серьезно рисковала: если она ошиблась в своих выводах и дядю Элию действительно убил Риверо, она стала бы новой жертвой. Ее убить безо всякого ножа можно!

Вот только Гектор не собирался на нее нападать. Он выглядел подавленным и бесконечно усталым, но никак не безумным.

– Что происходит? – настороженно спросил он.

– Я не успею объяснить, – признала Вердад. – Я отключила камеры, скоро это заметят, если еще не заметили. Я верю, что вы не убивали моего дядю. Это сделал кто-то, кого он хотел разоблачить. Но я не знаю, кто. Дядя оставил мне карты со своими записями, они в этой сумке. Сама я с ними разобраться не смогу, но считаю, что вы сможете. Еще тут есть еда, одежда… Немного, но придется обойтись этим. Вы сумеете скрыться?

– Я могу вообще в чем есть выживать тут, – отозвался Гектор чуть спокойней. – Но я действительно не знаю, кто убил твоего дядю…

– Так в этом и суть: выясните! Иначе вас казнят, они все сделали для того, чтобы это произошло как можно быстрее.

– Как ты могла понять? Ты же просто… маленькая девочка!

– Вы спастись хотите или возраст мой обсудить? – возмутилась Вердад. – Бегом!

Здание городского совета они покинули вместе – и вовремя, она уже видела спешащую туда охрану. Но они все-таки успели, их никто не заметил. На улице Гектор ловко скользнул в узкий переулок и скрылся подальше от света фонарей, словно был не человеком даже, а снежным демоном.