Безмолвные клятвы - [54]

– Я бы спросил, сколько еще осталось, но не уверен, что хочу это знать.

– Почему? Из-за того, что устали от дороги, или потому, что боитесь, наконец, приехать?

(Ого, оказывается, она умеет защищаться!)

– Чего мне там бояться, Речел?

– Это зависит от того, что вы ожидаете.

На этот раз в ее голосе звучали нотки осторожного вызова. Генри почувствовал себя более спокойно и продолжил:

– Я ожидаю увидеть салун, бани, лавку и жилой дом, где будут деревянные, а не земляные полы.

– Дворцы и замки вы там, конечно, не найдете…

– Спасибо, что сразу предупредили!

На этот раз Речел повернулась к мужу и посмотрела ему в глаза:

– Есть одна хижина, сейчас она пустует. Там, кроме нас, никто жить не будет.

И все же Генри не мог избавиться от ощущения, что Речел хочет навязать ему свою волю, заставить смотреть на вещи ее глазами. Но он устал воевать с женой, к тому же знал, что Речел способна разоружить его несколькими словами, одним взглядом, улыбкой или запахом лаванды. После ночи, проведенной на чердаке, Генри понял, что самую трудную битву ему придется выдержать с самим собой.

– Я рад это слышать, – сказал он. – Мое тело так устало от тряски, что мысль о бревенчатой хижине – нашей хижине – представляется мне пределом всех мечтаний. Еще смею надеяться, что там будет кровать с простынями, а подушки окажутся мягче, чем круглые камни.

– Я полагала, что вы уже привыкли спать на голой земле…

– Речел, я не могу поверить, что кто-нибудь может к этому привыкнуть! Просто в один прекрасный день человек устает обращать на это внимание, становится все равно…

– И вы тоже перестали об этом думать?

– Я думаю только об одном: хватит ли моей жизни, чтобы добраться до вашего дома?

– По дороге вдоль реки мы доедем до дома за два часа. Один из жителей уже заметил нас и сейчас ускакал сообщить остальным.

Генри тоже заметил, что во время разговора за ними следили. Фургон въезжал в широкое ущелье, где река разделяла монолитные стены скал. Он не сразу понял, слова Речел:

– Как? Два часа? Так близко?

– Да.

– Да… – повторил он.

Генри вспомнил вчерашнюю мучительную ночь, когда они с женой дежурили, как обычно, по очереди. Речел спала у костра, свернувшись калачиком, а Генри глядел на нее и тосковал, чувствуя, как ему не хватает ее близости.

– Зачем же мы делали остановку вчера ночью? – раздраженно спросил он. – Лучше бы ненадолго остановились днем!

– Тогда мы приехали бы поздно вечером. Я не хотела, чтобы вы видели дорогу и мой дом при плохом освещении, – она отвернулась. – Я должна быть уверена, что вы увидите вещи такими, какие они есть на самом деле.

Миновав ущелье, они въехали в цветущую долину, наполненную ароматным воздухом. Вокруг обширных лугов с дикими травами возвышались горы, закрывавшие это благословенное место от ветра. Пейзаж казался одновременно древним и обновленным, как неоконченный рисунок, ожидавший завершения.

Проехав немного вперед, к низине, они опять увидели картину, где упадок соседствовал с новизной. В относительно прямую линию, образовавшую улицу, выстроилось несколько домов – одни были построены совсем недавно, другие, с покосившейся крышей, казались ветхими. Среди них выделялся стоявший на холме свежепобеленный дом, который был несколько выше остальных. Весь он, за исключением крыши, сверкал белизной. За ним находилась старая хижина. Возле нее на лужайке Генри заметил козла, щипавшего траву.

– Я насчитал пять построек, в трех из которых можно жить. Это и есть ваш город?

– Да.

Речел подалась вперед, как будто хотела сократить расстояние до города. Дорога становилась все более широкой и наезженной. Впереди, среди цветов на обочине, Генри заметил побеленный столб с прибитой к нему дощечкой. Когда они проезжали мимо, он прочел аккуратную надпись:

ПРОМИС[1]

население 30-36-38-39

Генри чертыхнулся про себя. Они подъехали достаточно близко, чтобы разглядеть город во всех деталях. Группа людей собралась напротив дома, у которого заканчивались и город, и дорога. Какой-то мужчина вышел из длинного сооружения, напоминавшего Генри барак, – наверное, это «гостиница» Речел.

Вслед за мужчиной вышла женщина. Она остановилась посреди улицы, закрывая глаза ладонью от солнца. Мужчина оседлал лошадь и помчался галопом им навстречу. Речел глубоко вздохнула и потянулась к вожжам:

– Останови, Генри!

Генри услышал странные нотки в ее голосе – волнение и озабоченность – и натянул вожжи. Затем взял в руки винтовку. Казалось непостижимым, что можно проехать столько миль без происшествий и попасть в переделку в ничтожной деревушке с названием «Промис». Речел схватила Генри за руку, сжимающую «винчестер».

– Нет, это… друг.

Она побледнела и еще крепче взяла мужа за руку, когда ее «друг» остановил лошадь прямо перед фургоном.

– Речел, – произнес он, чуть приподняв черную шляпу.

Этот человек напоминал Генри ковбоя. О таких он читал в романах, путешествуя в поезде – быстрых, как ветер, и могучих, как скала. Иссиня-черные волосы незнакомца спускались почти до плеч и развевались на ветру, лицо было мужественным, а взгляд проницательным. Он пристально смотрел на Генри, пока не произнес, обращаясь к Речел: