Безмолвные - [2]
Кай подошел к двери. Большая, окованная серебром, она сместилась в сторону, петли вросли в горную породу, двенадцать железных замков заржавели. Кай попробовал сбить их мечом, но потратил силы впустую.
Тогда он посмотрел на потолок.
Гули прорыли в скальной породе узкие кротовьи ходы. Кай выбрал тот, что примыкал к стене. Снял сапоги. С тяжелым сердцем оставил меч.
Он нашел в пещере два ножа и стал взбираться по стене, вонзая лезвия в расщелины между камнями. Получилось не сразу. Кай дважды срывался, сломал один нож, но со вторым смог добраться до лаза. Внутри отверстия он уперся коленями и плечами в стены и полез вверх. Узкий ход, покрытый изнутри слизью, вонял псиной. Гулья кровь больше не спасала от темноты. Плотная, тягучая, она стала почти осязаемой, заполняла уши и рот, выдавливала воздух из легких.
— Твою мать! — выругался Кай.
Больше не существовало направлений. Ему казалось, что он висит вверх ногами и вот-вот упадет обратно в ненавистную пещеру. Казалось, вот-вот наткнется на нового гуля или что-то схватит его за ноги и утащит вниз. Кай начал задыхаться.
— Твою мать! — снова выругался он и пополз дальше.
Становилось все холоднее, почва твердела, слизь на стенах стала застывать, превратилась в корку острого льда. Но до самого конца ему казалось, что он вывалится обратно в склеп. Затем Кай почувствовал холодный сквозняк. Еще несколько рывков, и голова оказалась на поверхности — лаз закончился. Он выбрался наружу.
Кай находился на склоне горы. Было тихо, безветренно и очень холодно. Внизу раскинулась степь. Слева она упиралась в пятнистую шкуру заледенелого моря, справа — в узкую ленту реки и хвойный лес на другом берегу. У самого леса кто-то развел несколько костров. Свет пламени ясно выделял очертания пришвартованного корабля.
Кай утолил жажду снегом, вытер окровавленные руки, перехватил удобнее нож и прикинул расстояние. Далеко. Две версты вниз по склону и потом через степь… Жаль было потерянных сапог и меча, да ничего не поделаешь. Он снял рубаху, разорвал пополам и обмотал ступни. Вдохнул, выдохнул и побежал вниз.
Ноги проваливались в снег, натыкались на острые камни. Затем горный склон закончился и началась заснеженная равнина. Ткань со ступней слетела, пришлось перейти на шаг. Холод быстро заставил забыть о боли.
Кай чувствовал, что промерзает насквозь, что замедляет бег кровь, пот превращается в ледяную корку и покрываются инеем волосы. Морозный воздух раздирал горло, добрался до легких, и Кай закашлялся. Остановился. Перевел дыхание и продолжил идти вперед — у него не было выбора.
Очень быстро он перестал ощущать ступни ног, мог лишь заставлять себя поднимать и опускать поочередно два тяжелых бревна, что заменили их. Несколько раз падал, и снег уже не таял на его оледеневших руках. Кай поднимался, щурился, определяя направление, и шел дальше. Он потерял счет времени и шагам и, когда поднял взгляд и понял, что стоит на берегу, — удивился.
Костер, что он увидел издали, оказался не костром — это горел поселок.
Несколько домов пылали прямо посреди леса, близко подходящего к реке. Пламя с крыш перекидывалось на сосны, вспыхивало новыми очагами, жадно трещало, но люди не обращали внимания. Шла погрузка на корабль. Два десятка пленников сковали по рукам и ногам кандалами и плетьми загоняли на трап.
Кай не знал, что ему делать. Броситься на помощь? Сбежать?
Кто-то лохматый и тяжелый прыгнул на него, повалил. Они покатились по снегу. К счастью напавшего, пальцы Кая настолько ослабели от холода, что он выронил нож.
— Уймись, дурак! Свои! — зло прошипели ему на ухо.
Кай поднялся на четвереньки, стер снег с лица. Перед ним был не зверь, а человек в белой волчьей шубе.
— Из поселка сбежал? — тихо спросил мужчина. — Ползи за мной. Нужно убираться отсюда.
Но Кай не мог ползти. Новый глоток воздуха прошел ножом по гортани. Он начал кашлять. В груди, в легких, не давая перевести дух, прорастал чертополох.
Бородач зажал ему рот ладонью, попробовал оттащить в сторону, но их уже заметили. С корабля пронзительно свистнули, и с противоположного берега, прямо по льду, к ним спешили десять воинов с кривыми саблями. Река в этом месте была узкой, лед плотно сковал воду. Охотникам за головами понадобились считаные минуты. Бородатый выругался, оттолкнул от себя Кая и поднялся во весь рост, выхватывая из-за спины топор.
— Уходите, братцы! — крикнул он.
Но они не ушли. Из снега за его спиной поднялись четверо мужчин в одинаковых белых шубах. У двоих были охотничьи луки. Они прицелились, спустили тетиву, и еще раз…
Стрелы попали в цель, но не пробили пластинчатой брони корабельных. Битва вышла короткой. Охотники за невольниками потеряли троих, но взяли количеством, навалились, обезоружили. Бородач и лучники остались лежать в снегу, Кая и двоих уцелевших скрутили и потащили на корабль.
Одномачтовый когг с опущенными парусами стоял вплотную к берегу. Нос судна вмерз в лед. Пленников затащили на палубу. Друзей бородатого сразу бросили в трюм, а вот Кая оставили. Полуголый человек посреди снежной степи вызывал вопросы.
Его подвели к мостику. У штурвала стоял крупный бородатый мужчина в плаще на меху — капитан. Рядом с ним сутулился от холода невысокий нервный человек. Сначала Кай принял его за подростка, но, всмотревшись, понял, что человек просто гладко выбрит.
В Яблоневом Крае живут и люди, и боги. Давно вымерли чародеи, и лишь боги помогают людям управлять железными машинами и освещать дома, защищают от морских чудовищ и не позволяют умереть от голода.Царевна Надежда — последняя живая чародейка. От рождения она обещана богу-мертвецу, оттого и не погибла во младенчестве. Шестнадцать лет ее держат в башне, защищая от мира, и мир от нее. Весь Яблоневый Край считает ее живым проклятием и предвестницей конца света. И пусть девушке предсказано вернуть память, свет и тени тем, кто их потерял, никто в мире не ждет от нее добра.Так кто она? Встретившись лицом к лицу с ненавистью и страхом людей, с подлостью богов, кем станет? Проклятием или последней надеждой?
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?
Белые и тёмные альвы долго жили в мире и согласии. Лишь смутные легенды говорили, что не всегда было так. И верно – хватило одного безрассудства, чтобы нарушить вековой запрет и разбудить древнее Зло. Началась война, в которой люди и альвы обречены на гибель, а племя бегунов стало войском подземных убийц – цвергов. Но мудрые белые альвы создали три семечка, которые могли дать ростки, если их посадить в рану на человеческой ладони. Быть может, в этих ростках – спасение от не знающих пощады цвергов… Фирменный легкий, образный и самую малость ироничный стиль Трускиновской, помноженный на хронику оригинального и любовно выписанного мира.
Что такое хорошо и что такое плохо? – вопрос, на который мы получаем ответ с детства. И казалось бы, все ясно. Вот правое, вот левое, тут белое, а там черное… Но что, если это не так? Что, если Белое и черное нужны друг другу? Не отвергают, не борются, а наоборот – дополняют? Что, если те, кого мы привыкли считать темными, делают светлое дело? И каково это узнать демону или огромному злобному троллю, ищущему выход своей ненависти, что они совсем не тем силам служат, которым хотели? Как они поведут себя, узнав об этом? Или это самообман – и черное остается черным, а белое – белым, и они никогда не встретятся, как не могут встретиться мир людей и демонов с миром эльфов и троллей?
Древнее царство давно пережило расцвет, но еще почитает иноземцев варварами. Здесь смеются над малыми народами, а Царя Царей зовут владыкой мира – но как чумы боятся колдовства. Долгие годы чародеи провели в заточении, не смея покинуть обители. Однако всему есть предел. Один из магов совершает убийство – и тщетно пытается скрыть следы. Последователи святого дервиша, которого замучили маги древности, вот-вот развяжут войну. А меж тем Царь Царей стар и болен, а вельможи сцепились в схватке за престол… Древнее царство давно пережило расцвет, но еще почитает иноземцев варварами.
После триумфального захвата сериальной сцены «Игрой престолов», классический канон темного фэнтези воспринимается исключительно как кровавый трэш с казнями, извращениями и поеданием сердец. Действительно, dark fantasy – это история с элементами готики и хоррора, действие которой происходит в традиционном фэнтези-сеттинге. Но на страницах самых известных произведений практически не встретишь демонов, оборотней и прочих зомби. Наиболее удачные образцы получались, когда авторы нагоняли депрессию не обилием монстров и кровавыми подробностями, а общим нуаром и декадансом.