Безмолвие - [7]

«Рейтерс», пятница,

18 ноября 2016 года

Я вынырнула из одного из тех кошмарных снов, которые преследуют спящего и после того, как тот уже проснулся. Сон отступил, сменяясь нахлынувшей действительностью – я вспомнила, кто я такая, мое сознание поспешило выбраться из той бесконечной пустоты, в которую погрузилось, – но чудовища остались. Обыкновенно я не могла их определить, не могла сказать, как они выглядят. Они лишь олицетворяли некую сверхъестественную силу, потаенную угрозу, тяжесть, давящую на плечи каждое мгновение бодрствования, и вместе с ними приходило звуковое сопровождение, непременное для всех моих кошмаров: визг тормозов.

Визг все продолжался и продолжался, как порой бывало, когда мне снился кошмарный сон. Не имело значения, что именно мне снилось; мне всегда снилась авария.

Сейчас все было по-другому. Попытавшись открыть глаза, щурясь в лучах утреннего солнца, проникающих сквозь щель в занавесках, я увидела неясный силуэт, кружащийся в разбитом на мелкие осколки ландшафте моего сна. Его рот был раскрыт. Он издавал бесконечный, безудержный, отчаянный визг тормозов, и я наконец собралась с силами, чтобы избежать неминуемого столкновения.

Я поспешно уселась в кровати, и тишина загасила последние отголоски моего кошмара. Какая же это несправедливость – слышать я могла только в цепких объятиях самых страшных сновидений.

Я обвела взглядом свою спальню. Я люблю эту комнату. Рядом с кроватью лежал планшет, связывающий меня с окружающим миром. Маленький письменный стол был завален набросками, записями, раскрытыми учебниками и прочим хламом. На стенах висели плакаты, от потрясающего пейзажа севера Канады до комикса на тему летней Олимпиады в Рио-де-Жанейро. В углу стояла на подставке гитара; одежда валялась на полу перед шкафом; в другом углу громоздился беспорядочный хаос моих постоянно меняющихся спортивных пристрастий: хоккейная клюшка, беговые кроссовки, баскетбольный мяч. Я вздохнула, прогоняя жуткое видение. «Просто кошмарный сон, – подумала я. – Только и всего».

Я прикоснулась к экрану планшета, и появились сообщения от моих друзей. Одно из них горело красным – я выделила одно имя бросающейся в глаза краской – и я почувствовала, как у меня самой щеки вспыхнули таким же самым цветом. Роб прислал сообщение ночью. Может быть, он и не мой лучший друг, но он мой лучший друг среди парней. Папа подшучивал надо мной по этому поводу. Но Роб именно такой – товарищ, друг, причем особенный. Помимо моей лучшей подруги Люси, он единственный в школе, кто умеет общаться знаками.

Я открыла сообщение Роба.

Даже не думай просить меня отправиться с тобой в пещеру.

Я наморщила лоб, и все нахлынуло неудержимым потоком. «Это вовсе не сон», – подумала я, вспоминая все страхи и сомнения минувшей ночи. Ужасно было смотреть этот странный, сумбурный выпуск новостей. Подробностей было мало, и обрывок фильма, который прокручивали снова и снова, не был даже близко таким жутким, как то, что я видела в прямом эфире по «Дискавери». Вероятно, те, кто редактирует выпуски новостей, рассудили, что документальная съемка может травмировать психику смотрящих.

Но, помимо всего этого, была также какая-то тревожная атмосфера между мамой и Линной. Они сидели рядом, и когда я вошла в комнату, эта напряженность не рассеялась. Я стала очень восприимчивой к атмосфере и чувствам. Иногда мама говорит, что это следствие моей глухоты, однако я считаю, что глухота тут совершенно ни при чем. Возможно, я чем-то и компенсировала утраченный слух, но сострадание и способность чувствовать эмоциональную нагрузку ситуации были у меня всегда.

Вечером я спросила у матери, в чем дело, но она только покачала головой и пожелала мне спокойной ночи.

Свернув все вкладки, я вышла на главную страницу службы новостей Би-би-си. То обстоятельство, что заголовок занимал всю страницу, предупредил меня о серьезности случившегося еще до того, как я начала читать.

Подробности ничуть меня не успокоили.

В Молдавии что-то происходило. Похоже, никто не знал, что именно. Были разговоры о выбросе ядовитых химикатов, о нападении террористов и даже нашествии шершней-убийц. Два сюжета, снятые на сотовый телефон, ужаснули меня своими кадрами: застрявшая на мосту машина, водительская дверь распахнута, а за рулем бесформенная куча тряпья; и тучи каких-то тварей, похожих на возбужденную мошкару, мечущуюся среди деревьев, затем камера поворачивается и показывает два перепуганных, молчаливых лица. Упоминалось количество погибших. Россия закрыла свою границу. ООН наблюдает за происходящим. Это было сообщение, не содержащее никаких действительных новостей, а только тот факт, что произошло что-то.

Я снова пробежала взглядом заметку и только со второго раза нашла упоминание об экспедиции в пещеру, да и то упоминание вскользь. Как будто эти два события не были связаны между собой.

Определенно, каждый, кто видел прямой эфир по каналу «Дискавери», связал одно с другим?

«Состоялось заседание кризисного штаба под председательством премьер-министра…»

«На настоящий момент никаких комментариев от российского руководства нет…»