Безлимитный поединок - [47]
Карпов и Кампоманес встали, при этом президент вытянул обе руки в жесте, обращенном к аудитории. Он любит театральность и наигранность. Но я еще не закончил. Теперь был мой ход!
Каспаров: Я хочу сделать свое заявление. Профессия г-на президента — говорить, моя — играть в шахматы. Поэтому я не собираюсь состязаться с ним на поприще переговоров. Я не собираюсь требовать продолжения матча из-за того, будто я убежден, что легко выиграю матч ввиду плохого самочувствия чемпиона мира. Я не знаю этого, Карпов же стоит здесь, он может играть, и это мы все видим. Но впервые за пять месяцев у меня появились некоторые шансы, некоторые! Процентов, может, 25–30. И сейчас их у меня пытаются отнять бесконечными затяжками. Пусть те, кто затягивает матч, отвечают за это. Матч должен продолжаться, и я это говорил еще две недели назад — без тайм-аутов, без перерывов. Но матч оттягивался и оттягивался, и совершенно ясно, что с каждой оттяжкой шансы чемпиона мира на выигрыш одной партии возрастают, а мои уменьшаются (аплодисменты).
В этот момент представитель МИДа наклонился вперед и сказал: «Пресс-конференция окончена». На что последовал взрыв хохота. Поэтому через несколько секунд он неуверенно добавил: «Если президент Кампоманес считает возможным продолжать…»
Кампоманес: Если г-н Каспаров отказывается совещаться со мной, я не смогу изменить решение. Со мной и г-ном Карповым — ясно и просто. Решение остается в силе, если они не сядут и не договорятся.
Карпов, уже пошедший к выходу, чтобы принять участие в объявленной беседе, начинает возвращаться обратно.
Карпов: Я хочу сделать свое заявление.
Кампоманес (Карпову): Вы будете играть сегодня?
Карпов: Нет.
Кампоманес: А в понедельник?
Карпов: В понедельник.
Представитель МИДа: Лучше отдохнуть.
Карпов: Думаю, надо сделать перерыв, чтобы все успокоились (аплодисменты). А после перерыва объявить окончательное решение.
Кампоманес: Перерыв на десять минут.
Однако перерыв продлился 1 час 38 минут, и в течение всего этого времени иностранные журналисты были в затруднении, что передавать в свои редакции. Сообщить то, о чем сказал Кампоманес в своем выступлении: то есть что матч отменен, они не решались, так как понимали, что, возможно, придется потом исправлять свои сообщения. По мере того как «тайм-аут» затягивался на неопределенное время, журналисты начинали проявлять беспокойство.
Кампоманес, Карпов, Русак, Гаврилин, Кинцель, Севастьянов и Мамедов удалились в отдельную комнату. Я же поднялся в номер, в котором жил один из членов моей делегации. Но вскоре за мной пришли Авербах и Чмыхов, директор гостиничного комплекса. Они стали убеждать меня пойти на совещание. В конце концов я согласился.
Войдя в комнату, где проходило совещание, я быстро понял, что мы здесь вовсе не для того, чтобы что-то решать. Все уже было решено! Даже Карпов, утверждавший в зале, что хочет продолжать матч, теперь лишь требовал матч-реванша в случае проигрыша. Севастьянов тут же поддержал требование Карпова, не возражал и Кампоманес. Вопрос о продолжении матча даже не рассматривался! Я подтвердил свою точку зрения: если Карпов не сдает матч, любое прекращение борьбы — против правил. Кампоманес сказал, что мне будет дано право изложить свою позицию на конгрессе ФИДЕ. Мой вопрос: «Какие же шансы на успех будет иметь мое обращение к конгрессу, если моя собственная федерация поддерживает одного Карпова?» — не требовал ответа.
Нам с Карповым предложили подписать официальный документ, в котором мы выражали бы согласие с решением президента. Больше часа меня уламывали подписать эту бумагу, говорили со мной грубо, раздраженно. Но свою подпись под этим «историческим» документом я не поставил!
Было видно, что Карпову не очень хотелось подписывать бумагу, и он сделал это только после того, как Севастьянов, похлопав его по плечу, сказал: «Давай, Толя, подписывай. Это хорошая бумага». При этом Карпов, правда, не забыл добавить условие о своем праве на матч-реванш.
Предоставим теперь слово Рошалю. Спустя четыре года, выступая в Политехническом музее, он поведал следующее:
— А что было за сценой? Карпова, бедного солдата, верного солдата вышестоящих организаций (он не солдат — ну, скажем, полковник или генерал, но он все-таки, так сказать… против каких-то решений партии и правительства не пойдет) уговаривают: «Толя, подпиши, Толя, подпиши… Матч должен быть прекращен: доложили уже. И уже «сверху» сказали: матч прекращен, все. Решение принято. Кампоманесу ничего не будет, а тебе-то…» Толя говорит: «Но при одном условии. Вы должны мне сохранить матч-реванш, потому что цикл предусматривает наличие матч-реванша. Будете ли вы менять — безлимитный, лимитный — это меня не касается. В этом цикле я имею право на матч-реванш. Что бы вы ни делали — матч-реванш должен быть».
Но какой? Все почему-то забывают о том факте, что в случае поражения в безлимитном матче чемпион мира имел право на безлимитный же матч-реванш, о котором в тот момент, наверно, Карпову даже подумать было страшно. Подписав бумагу, он гарантировал себе сохранение титула при ничейном исходе лимитного матча, а на случай неудачи — матч-реванш из тех же 24 партий.
В этой книге Гарри Каспаррв посвящает читателя в тайны блестящего стратегического мышления, создающего преимущество не только в шахматах, но и в повседневной жизни.С мастерством и обаянием подлинного знатока, разбирая увлекательные и поучительные истории, отражающие не только самые напряженные и решающие моменты его впечатляющей шахматной карьеры, но и опыт великих новаторов и выдающихся деятелей политики и бизнеса, автор объясняет, как добиться победы даже в самых трудных ситуациях, одержать верх над соперниками и достичь успеха в условиях самой жесткой конкуренции.
Сегодня искусственный интеллект меняет каждый аспект нашей жизни — ничего подобного мы не видели со времен открытия электричества. Но любая новая мощная технология несет с собой потенциальные опасности, и такие выдающиеся личности, как Стивен Хокинг и Илон Маск, не скрывают, что видят в ИИ возможную угрозу существованию человечества. Так стоит ли нам бояться умных машин? Матчи Гарри Каспарова с суперкомпьютером IBM Deep Blue стали самыми известными в истории поединков человека с машинами. И теперь он использует свой многолетний опыт противостояния с компьютерами, чтобы взглянуть на будущее искусственного интеллекта.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.