Бездомные и бродячие собаки - [10]

Когда щенок наелся и у него раздулся живот, он пошел, шатаясь на своих еще нетвердых ногах, прямо на середину шоссе. Это и решило его участь – еще несколько шагов и он мог быть раздавлен машинами. Было видно, что он чужой в этой стае и может погибнуть от голода или попасть под колеса машины, поэтому мы забрали его к себе домой.

Мася выросла и стала похожа на собаку – помесь лайки и колли, среднего роста, очень умная и приветливая. Скорее всего, кто-то захотел избавиться от щенков и, проезжая на машине по шоссе, увидел щенную суку, и подкинул ей одного из щенков. Других, возможно, он раздал по своим знакомым.

По своему внешнему виду и окрасу Мася похожа на английскую колли среднего размера, приспособленную для выпаса овец в северной части Шотландии. Там такую собаку называют бордер-колли.

Через свою Масю мы познакомились со многими бродячими собаками, которые жили в округе. Мы их немного прикармливали и они никогда не нападали на нашу собаку, а всегда дружески ее приветствовали. И что характерно, при встрече бродячая собака сначала подойдет и поздоровается с нашей собакой, а затем уже здоровается с нами.

Особенно такими вежливыми бродячими собаками оказались «девочки» Белка вторая и Чернушка.

Белка вторая

История жизни этой бродячей собаки, которой мы тоже дали имя Белки из-за ее светлого окраса, началась хорошо, а закончилась очень печально.

Впервые она попала в наше поле зрения, когда на берегу отводного канала, идущего к ТМЗ – Тушинскому машиностроительному заводу, где в советское время строили самолеты и сделали космический корабль «Буран», начали менять опорные башни высоковольтных электропередач.

Она появилась перед нами среди деревьев, растущих на берегу канала, в образе трехмесячного щенка, пушистого с коричневым отливом шерсти, который с ее взрослением превратился в серый.

Этого щенка откуда-то привезли рабочие, которые меняли опоры башен. Она жила у них под бытовкой и питалась вместе с ними. Как растущему организму еды ей не хватало, и она охотно брала из рук все, что мы ей предлагали.

Если вы хотя бы раз покормили бродячую собаку, то она никогда это не забудет, а если вы хоть раз ее прогнали, попытались ударить или ударили, она это тоже никогда не забудет. В этом заключается их возможность выжить.

Когда рабочие завершили свои дела и уехали, то они не взяли с собой Белку и она осталась одна жить на канале. Она перебралась жить за ограду основного канала, благо там было где устроиться: под строительным мусором, под старыми бревнами, находившимися посреди густого леса. Можно было также выкопать себе нору под кроной старого дерева. В этом плане Белка хорошо устроилась, оставалось пропитание, которое превратилось для молодой собаки в большую проблему.

К этому времени Белке второй уже исполнилось восемь месяцев. У нее был здоровый организм, довольно крепкий, основу которого заложило относительно хорошее питание, когда она жила среди рабочих-монтажников. Для всех бродячих собак, чтобы им выжить или пожить подольше, очень важно то, как они питались в детстве. В этом плане Белке повезло. Организм с детства у нее был здоровый.

Когда она осталась одна, ей вначале этого одиночества тоже повезло. Это был первый месяц осени и было тепло. На берег канала, под кроны деревьев в эти теплые дни, особенно в субботу и воскресенье, приходит и приезжает много народа. Семьями или компанией люди располагаются на земле, на стволах поваленных деревьев, жгут костры, готовят шашлыки, едят и пьют. От этих всех пиршеств Белке перепадало немало «хороших» объедков. Когда люди уезжали, то и в будние дни Белка кое-что находило у потухших костров.

Белку уже знали и ей даже специально привозили добрые люди остатки своей еды. Собака был со всеми вежлива, ласкова, не лаяла на детей, никому не мешала, а сидела в кустах, ожидая, когда ей кинут кусок.

Но вот настали зимние дни и Белке пришлось отправляться за едой к ближайшим помойкам. В один из зимних дней мы у помойки, куда приносим свой мусор, снова столкнулись с ней и не узнали ее. Это была уже взрослая собака и только потому, как она к нам ластилась, признали ее.

– Белка! Белка! Да, ты же Белка!

С тех пор Белка стала откликаться на это имя.

Она пошла за нами к дому и там мы ее накормили.

В дальнейшем Белка хорошо узнала наш дом. Когда ей было трудно, она приходила к нему и смотрела на окна, если мы ее замечали, то выходили и кормили ее.

Это были зимние периоды, когда в сильные морозы помойки замерзали, и, особенно, это были периоды, когда она кормила своих щенят. Это были самые трудные, наитруднейшие времена в ее жизни.

Случалось, что после родов проходило одна или полторы недели, и Белка почти превращалась в худой и очень тощий скелет: ее сосали щенята, а еды не было. Было похоже, что желудок у нее прилип к позвоночнику, и она еле ходила, шатаясь.

После нашего кормления, когда ее живот невероятно раздувался, она некоторое время сидела возле нас.

Затем мы ей говорили:

– Иди домой! Иди домой!

Она направлялась в сторону канала, где ее ждали голодные дети, изредка оборачивалась и смотрела на нас.

Казалось, ее взгляд говорил: