Безделушка - [8]

– Володя! – я склонилась над ним. Его лицо было сильно разбито. Он тихо стонал и держался за живот.

– Кто это? – хмуро спросил Горнов. Я объяснила. Мой спутник поднял Володю на руки, перенес в машину. Володя был худым и маленьким, и выглядел в руках Горнова, как подросток.

* * *

Пообещав перезвонить, Горнов оставил нас в больнице. Володю сразу увезли, а я сидела в холодном неуютном коридоре и пыталась причесать свои растрепанные чувства, но получалось очень плохо. Получалось только сидеть и ждать. После бесконечного ожидания ко мне подошел врач и попросил меня связаться с родителями моего друга: состояние Володи было тяжелым. В сознание он не приходил. Стараясь сдержать дрожь в голосе, я по телефону сообщила о случившемся его матери и дождалась ее приезда. К сожалению, больше ничем помочь не могла.

Потрясенная и измученная я добралась домой ближе к утру. Тихо отворив дверь, натолкнулась на Максима. Он был полностью одет. Наверное, прождал меня всю ночь.

– Нагулялась? – бесцветным голосом спросил он.

Я хотела сказать колкость, но вместо этого прислонилась спиной к двери и заплакала.

– Тебя обидели? – Его голос дрогнул.

Я отрицательно покачала головой. Тогда он просто обнял меня за плечи и усадил на диван. Я уткнулась головой в его рубашку и поняла, почему так долго и с таким удовольствием рыдала на его плече Ира. Плакать было удобно и сладко. Максим говорил что-то тихим, удивительно приятным голосом и гладил меня по голове. Постепенно обретя дар речи, всхлипывая и порой жалко поскуливая, я рассказала о Володе.

– Девочка моя бедная! – от этих слов, а еще больше от того, как они были сказаны, мое сердце на мгновение замерло. Я подняла голову и посмотрела на Максима. Его лицо было опасно близко. Мне вдруг, совершенно не к месту, захотелось почувствовать, какие у него губы. От этой мысли стало стыдно, и я отпрянула. Максим сразу отпустил меня, отодвинулся и сказал уже своим обычным голосом.

– Как он там очутился? Он за тобой следил?

– Зачем?

– Может, он в тебя влюблен?

– Володька? – я невольно рассмеялась. – Ты попробуй, спроси у него, как я выгляжу. Могу поспорить, что он не сможет описать. Он влюблен только в компьютер, причем с детства.

– Нет, причина другая. – Я догадывалась, почему Володя стоял около той двери. Мне пришлось рассказать Максиму о нашей с Володькой рекламе, и о том, как надо мной подшутили.

– Я вчера в интернет-клуб не заходила, а Володя зашел. Получил это глупое письмо. Я бы, конечно, второй раз на него не попалась, а Володька попался. Только я не понимаю, за что его так зверски избили? Может это случайность?

Максим молча пожал плечами.

– Давай посмотрим в его сумке. Возможно, найдем разгадку. – Володькину сумку я автоматически подняла рядом с Володей, когда он лежал беспомощно на мостовой. Да так и носила с собой всю ночь. Сумка была объемной и неаккуратной, как все Володькины вещи. Я вытряхнула ее содержимое на диван. Чего тут только не было: бутерброд недельной давности, пятидюймовые дискеты, лазерные диски, куча конспектов. Среди всего этого безобразия валялась и пачка фотографий «Нины», которых я так и забыла у него забрать.

– Кстати, это тебе.

Максим взял пакет и начал внимательно рассматривать снимки. Его лицо стало непроницаемым.

– Значит, он все-таки построил именно ее. – он ненадолго задумался, а после нахмурился – Вот тебе и разгадка!

– Какая еще разгадка? Разгадка чего?

– Все очень просто. Горнов увидел твою презентацию и решил, что я хочу его шантажировать. В результате пострадал твой друг.

– Ничего не понимаю. Здание построено. О нем все знают. Горнов не скрывает, что архитектор, спроектировавший здание, ты. Никаких кровавых секретов. Как ты его можешь шантажировать?.

– Как? В серьезном бизнесе очень важна безупречная репутация во всем, что связано с деньгами. И вдруг его уличают в мелочном обмане, неоплате по счету. Думаешь, это для его репутации ничего не значит?

– Но ты ничего не можешь доказать. Это всего лишь твое слово против его.

– Мне и не нужно ничего доказывать. Только заявить свои претензии. После этого очень тяжело отмыться.

– Пусть будет так. А причем тут Володя?

– Ты уверена, что хотели избить именно Володю? Может, твой Горнов и возмутился так сильно из-за того, что бьют не того человека?

Я вспомнила, как вел себя Горнов в злополучном кафе. Мне он казался таким искренним! Выводы же Максима основывались только на его неприязни.

– А почему ты не хочешь допустить, что это сделал кто-то другой?

– Кого еще может интересовать вилла «Нина»?

– Но под презентацией стоит мое имя! М. А. – Марина Антонюк! О тебе там не упоминается. Значит, шантажистка я. – привела я последний, имевшийся у меня аргумент.

Максим засмеялся.

– А позвольте спросить, какие инициалы у Максима Астафьева? – это мне в голову не приходило.

– Но он ничего не знал о том, что тебе не заплатили гонорар. Он мне не хотел верить!

– Зато ты ему, конечно, поверила сразу. – саркастически заметил Максим. Он продолжал медленно рассматривать снимки. Вдруг его лицо выразило изумление. Я заглянула через его плечо. Он внимательно смотрел на снимок с птицей. Что-то в этом снимке было не так. Присмотревшись, я поняла, что «не так» было связано именно с птицей. Собственно говоря, это была не совсем птица. Паря над тоненьким льдом реки, из окна виллы вылетал… человек, широко раскинув руки, как крылья! Я застыла. Боже мой! Именно этот снимок Володька должен был вставить в презентацию и разослать по интернету!