Безам бу са - [21]

Хрупки побеги мимозы,

Но если появляются листочки

У растения – сыновья и дочки,

В силу стремительно несется роза,

Сильной становится мимоза.

Ароматом цветы побеждают,

Силу ответной любви знают,

Лишь я не знаю до этого времени,

Держат в плену запретов стремени.

Поговорила

Сама с собой поговорила —

Для себя открыла

То, что было сокрыто до времени,

Разрушены все стремени.

И нет больше желания,

Ворошить страдания —

«Там не бездонное дно,

Падешь, выберешься все равно.

Бояться не стоит. Лишь боль

Неимоверной силы. Соль

Жизни должна быть осознана,

Вскрыты тропы, которыми хожена.

Нет тайн не подвластных разоблачению,

Есть силы для сопротивления гонению,

Противостояние мозговой силы имеет грань,

Легким от прошлых проблем стань.

И вознесешься в небо,

Туда где Гебо»,

И нет сопротивления,

Есть любовь и удивления.

«Закончен роман, пали свечи…»

Закончен роман, пали свечи

Сказать хочу – до встречи,

Но в тайне сохраню твое решение,

Тем более мое мнение.

По нахоженным тропам легче всего идти,

Попробуй меня найти, сбившись с пути,

Потеряв прошлого нить,

Если любовь – суждено быть.

В потоках любви и страсти,

А так себя и меня прости,

Позволь себе в себе разобраться,

Дабы в ошибках не теряться.

И вновь в мои объятия попасть,

Это будет теперешняя страсть,

А если нет, не осуди,

Вся жизнь еще впереди.

Собака на сене

Нет, не прощаюсь,

Над собою издеваюсь,

Словно собака на сене,

Боюсь в глаза смотреть перемене.

Нет, не стыжусь,

И не горжусь —

Познав себя из чего состою,

Жизни поклон, ей песнь любви пою.

В ней наши пути, словно взмах крыла,

Ох, как для любви Земля мала,

И мал потенциал каждого,

К жизни жадного.

Осознав, – из чего состоит человек,

Поняв – от чего краток его век,

И весь груз, носимый человеком,

От этого в горле ком.

Нет не кармический,

И паразит не космический,

А множество – тех, кто

Создал убожество – теперь никто.

«Человек себя не найдет…»

Человек себя не найдет,

Если в себе убожество не пройдет,

Не потрудившись

Себя разгрузить. Убедившись

В хламе, из которого сам состоит,

Мне помог в этом Пиит.

Слой за слоем,

Шаг за шагом,

В доспехах на высоком уровне,

И нагая, распластавшись на бревне.

Кожу змеи по живому содрать пришлось,

И множество других, укротив злость

Разложив на молекулярном уровне,

Тех, что во мне, и тех, что извне.

Всем пришлось не сладко,

А мне то, от этого состояния гадко,

И противно, словно в жиже навоза,

Тяжело бежать впереди паровоза.

Познавая суть бытия,

Помогло наитие,

И вера в любовь,

Ради нее, прошла бы испытание вновь и вновь.

«Как устроен мир?»

Как устроен мир?

Кто заказывает пир?

И чем питаются на нем?

Это все когда-то поймем.

Но сейчас пробил час,

Еле слышен глас

Вещает, нежно голову склонил,

Меня любовью пленил.

Но не страшусь тебя мой милый,

Нет во мне той силы,

Чтоб тебя изгнать,

Будем тихо песни сочинять.

Пиит не спит, а только ждет

Когда же вновь в объятия муза позовет,

В любимые нежные руки,

Не умрет Пиит от скуки.

Будет петь стихами поутру,

Заплачет – если я сотру

То, что вечером писали,

Ведь мы вместе в поднебесье плясали.

«Ладно – соглашусь, ведь знаю…»

Ладно – соглашусь, ведь знаю,

Какой силой обладаю,

Когда в стихи чувства превращаю,

Люблю его того, кто так далеко, скучаю.

Знаю, что мы без них никто,

Мы цирк Шапито,

И только,

А ведь живут столько

Те, кого мы сотворим,

А потом с неистовой силой боготворим.

Мы творящая сила,

Не сотрет могила,

А все останется во времени,

Прошлому не одеть стремени,

И не обуздать,

Его можно предать,

Но придет время,

Из прошлого стремя,

Тебя обуздает, не поймешь,

Что в чужой жизни живешь.

«Так, разны мы и одиноки в этом мире…»

Так, разны мы и одиноки в этом мире,

Все есть на этом пире,

Но нет лишь того, кто нас сотворил,

Кто же его боготворил?

Все течет и меняется,

Кто – то уже кается,

А кто – то еще будет,

Но жизнь, – жившего на Земле не забудет.

Каждый свою нишу заполнял,

Кем то, заказанную музыку исполнял,

И нет тех, кто были,

Есть те, кого забыли

Да и только,

Не счесть их сколько.

День

День во вторую половину скатился,

«Ты та, с кем простился

И ушел, не дрогнула мысль,

Лишь сердцу приказала – уймись.

Прекрати смотреть туда, где болью

Как разменной монетой кидаются, солью

Сопьют на раны глубокие,

Ох, до какой же степени они недалекие.

Тоской, как пуховым платком укрываются,

Как змеи в клубке, маются

Не в состоянии понять,

Пора, что-то в этой жизни менять».

Вечер тихо в ночь превратился,

Уходя за крышу дома зацепился,

И на веки порвалась нить,

С этим днем мне уже не жить.

Грустно… но забыть придется,

Зорька над прошлым смеется,

А я себя заставляю,

Тебя забыть умоляю.

Что?

Что сердце ощущает?

Как понять? Или знает?

Когда ум тебя вспоминает поутру,

Или в вечернее время. Тебя сотру

В уме… но из сердца стереть невозможно,

Буду в нем хранить осторожно.

Нет, не боюсь любить, забыть

Невозможно то, что послано свыше, быть

В твоем плену сердцем, но не умом,

Не знала о состоянии таком.

«Что ж такое любовь? Иллюзия?»

Что ж такое любовь? Иллюзия?

«Нет, это Грузия,

Сердце в плену»,

Умом сниму пелену

С глаз, но с сердцем воевать

Не намерена. Как знать,

Это любовь или окова?

Или дальнейшей жизни основа?

Где хранилище ответов?

Или тайных заветов,

Уготованных свыше,

Сердце любит, ум… тише.

Да… ему приказать в состоянии

Сердце, уму недоступно знание,

Что сердцем управляет,