Без всяких полномочий - [4]

— Тяжело? Так точно, тяжело, — говорил он и после паузы добавлял сакраментальное: — Тяжело в учении — легко в гробу.

Леван сторонился неспокойной жизни отдела. Он отрабатывал свои часы и бежал домой писать рассказы. Через полгода он выдохся, испугался, что все кончено, и, вместо того чтобы переждать, заставил себя писать вдвое больше, и из этого ничего хорошего не получилось. Он начал пить. Пьяный, он не читал своих рассказов товарищам, как это делают все пишущие, но становился злым и жестоким. Однажды он при всех накричал на заведующего, обвинив его в узости взглядов, и, когда тот попытался призвать его к порядку, сказал:

— Что с вами говорить, майор! Вы же дурак!

Заведующий влепил Левану пощечину. В результате майора окончательно уволили в запас, а заведующим назначили Левана…

— Швейная фабрика, — услышал я голос кондуктора и, растолкав пассажиров, выскочил из автобуса.

ГЛАВА 2

Дверь в административный корпус оказалась запертой. Я направился в швейный цех, надеясь найти какого-нибудь рационализатора и написать о нем очерк. На фабрике всегда найдется передовик производства, неизвестный широкой общественности. Неизвестные передовики в газетах в большом почете. Им щедро отводят место на полосе, хотя очерки о них никто, кроме самих героев и их знакомых, не читает. Полгода назад я написал о рационализаторе Вахтанге Эбралидзе. Очерк со снимком, сделанным мною, опубликовали на первой странице и заплатили прилично.

Цех пустовал. Лампы не горели. Экономили электроэнергию. Я с досадой подумал, что приехал на фабрику в обеденный перерыв. В отделе технического контроля, к моей радости, оказался начальник цеха Коберидзе. Мы познакомились, когда я собирал материалы о Вахтанге. Коберидзе разговаривал с молодым мужчиной. Оба стояли ко мне вполоборота и не видели меня. Они были похожи друг на друга — плотные, с брюшком, лысые, с густыми завитками волос вокруг лысины. Братья — старший и младший. Молодой, похоже, сильно потел — он держал в руке носовой платок и вытирал им шею и лицо, — но, несмотря на это, кожаный пиджак, только входящий в моду, не снял. Наверняка пиджак составлял предмет его большой гордости.

Идея написать репортаж из отдела технического контроля возникла внезапно. Мне не приходилось читать подобных репортажей. Новизна темы должна была привлечь газету.

На широком длинном столе лежали платья и блузки, у стены — пакеты готовой к отправке продукции, а чуть дальше — штабеля коричневых, синих, оранжевых тканей в рулонах, или, как говорят специалисты, в кусках.

— Здравствуйте, Гиви Ревазович, — сказал я Коберидзе.

— Здравствуйте, товарищ корреспондент. — Коберидзе растерянно протянул руку.

Молодой вежливо отошел в сторону.

— Как поживаете, Гиви Ревазович?

— Вашими молитвами. Прославили вы нас и нашего Вахтанга на всю республику. Спасибо большое. — Он достал откуда-то из-под стола отрез коричневой ткани. — На платье вашей жене.

— Я не женат.

— Тогда матери.

— Уберите, пожалуйста.

— Я от всего сердца, — смущенно сказал Коберидзе и бросил отрез под стол. — Чему обязаны?

— Приехал писать репортаж.

— А у директора или главного инженера были? Сначала надо к ним. Идемте, провожу вас.

— Их нет. Да и не нужны они. Мне нужны вы.

— Я?!

Коберидзе совсем растерялся, но я не придал этому значения. Беседа с корреспондентом смущает многих. Я приготовил блокнот и фотоаппарат.

— Расскажите, как ваш цех выполняет постановление ЦК Компартии республики об улучшении качества товаров народного потребления.

Коберидзе произнес несколько ходульных фраз. Естественно, я не стал их записывать.

— Вы же не на трибуне, Гиви Ревазович.

— Ну так поедем куда-нибудь, там и поговорим по-человечески.

— Репортаж из ресторана редакция не примет, — улыбаясь, сказал я, желая придать беседе непринужденный характер. Увы, мне это не удалось. Тогда я взял со стола синее платье. Ткань была мягкой и нежной. — Синтетика?

Коберидзе возмутился:

— Натуральный шелк! Такой ткани днем с огнем не сыщешь! Дефицит. Фондовый товар.

— Красивая ткань.

— Название у нее тоже красивое — «Ариадна».

— Откуда фабрика получает ее?

— Из Кутаиси, с шелкового комбината.

— Из других городов вы тоже получаете ткани?

— Нашими поставщиками являются предприятия Ленинграда, Белоруссии, Латвии, Литвы.

Прекрасно, подумал я. В репортаже можно будет подчеркнуть, что в выполнении постановления ЦК Компартии Грузии помогают братские республики.

— Не могли бы вы конкретно назвать одно-два предприятия-поставщика?

— В Литве, например, Каунасский шелковый комбинат имени Зибертаса. Он поставляет нам очень хорошую ткань «Летува». Мы изготовляем продукцию из тканей свыше двадцати артикулов.

— Какая продукция пользуется у потребителя наибольшим спросом?

— В данный период платья и блузки из ткани артикула 85 311, то есть «Ариадны».

— Прекрасно, — сказал я и вернул ему платье. — Вот вам готовая продукция. Как вы проверяете качество?

— Смотрим, ровные ли строчки, нет ли затяжек, иного брака, словом, соответствует ли товар ГОСТу. Об этом лучше поговорить с работниками ОТК. Они вернутся через полчаса.

— Обязательно поговорю. Встаньте, пожалуйста, вот здесь. — Я подвел Коберидзе к штабелям тканей. — Это ведь «Ариадна»? Я сфотографирую вас на ее фоне. — Я обратился к молодому человеку: — Будьте добры, включите свет.