Без тебя - [41]

– Лайла! Ты сводишь меня с ума.

– Ты вполне можешь жениться, – продолжала развивать тему моя спутница. – Кто-то должен повстречаться тебе на пути и немного тебя приручить. Она убедит тебя, что следует употреблять здоровую пищу, закончить ремонт в квартире и взять наконец отпуск.

Лайла все говорила, но с каждой секундой я ощущал, как в ее голосе все отчетливее звучат странные нотки. Что это? Ревность? Я, взяв ее под согнутый локоток, остановился, заставив ее повернуться ко мне лицом.

– Так значит, я должен найти себе подходящую леди и жениться? – тихо спросил я.

Взглянув мне в глаза, она кивнула.

– А если я найду эту леди завтра, как мне следует с тобой поступить?

– Ты с самого начала знал, что я не хочу серьезных отношений…

– Ты и правда предлагаешь мне, встретив завтра кого-то, остаться с ней? И ты не обидишься?

Лайла, ни секунды не колеблясь, утвердительно кивнула.

– Лгунья.

Голос мой упал почти до шепота. Я видел, как она потупилась, часто моргая.

– Я с самого начала сказала…

Говорила она теперь уже нерешительно. Лайла откашлялась, глубоко вздохнула и подняла на меня взгляд.

– Мне будет грустно, но, если ты повстречаешь и полюбишь подходящую женщину, я буду за тебя рада и скажу, что ты принял разумное решение.

– А если я скажу, что уже встретил подходящую женщину, которая меня приручает? Что мне в таком случае делать?

Я склонил голову, намереваясь ее поцеловать. Воздух вокруг нас вдруг стал тяжелым, а разговор принял пугающе личный оборот. Неужели я достиг такого значительного прогресса в своих отношениях с ней? Как так получилось, что, начав спорить с Лайлой, выступая против брака, я ощутил себя победителем только тогда, когда перевел разговор на наши отношения?

Лайла отдернула голову и высвободилась из моих объятий.

– В случае, если ты повстречаешь кого-то, кто годится на роль жены, первым делом поинтересуйся, собирается ли она вообще выходить замуж. Если она ясно даст понять, что не желает брать на себя никаких долгосрочных обязательств и хочет иметь возможность в любое время передумать, ты должен уважительно к этому отнестись.

Я улыбнулся, а она лишь тяжело вздохнула.

– Короче говоря, подводя итоги: брак одновременно невыносим и прекрасен, я должен стремиться к нему, а вот ты не должна.

– Точно. – Она выдохнула, изображая огромное облегчение. – Наконец ты меня понял! Мы сегодня идем к тебе или ко мне?

– Ко мне. – Было во всем этом нечто примитивное и собственническое, такое, что мне в сущности не свойственно, но проснуться рядом с ней в своей спальне было настолько приятно, что я с нетерпением предвкушал эту минуту. – Я приготовлю тебе завтрак.

– А может, лучше ты заплатишь за мой завтрак?

– Заметано.

Мы вновь тронулись с места.

– Ты ставишь меня в тупик, Каллум, – мягким голосом произнесла Лайла. – Все, что ты рассказал мне о своей жизни, заставляет меня чувствовать себя так, словно я чего-то не понимаю. Я знаю, как тяжело приходится ребенку, который не находит себе места. Я много раз пыталась приспособиться к новой школе, поэтому на собственном опыте понимаю, каково это. Но если бы я встретила тебя и не знала твоего прошлого, то решила бы, что имею дело с побитым жизнью разведенным мужчиной. Поскольку ты вырос, имея положительную модель брака перед глазами, откуда, спрашиваю я тебя, этот цинизм?

– Просто в реальном мире так не бывает, Лайла. Мои родители заставляли поверить, что любить просто, а на самом деле все совершенно не так.

– А если ты смотришь в прошлое через очки с розовыми стеклами? Твои родители не могли быть настолько идеальными. Я люблю своих родителей, но не закрываю глаза на их недостатки. Моя мама – самовлюбленная взбалмошная женщина.

– Ну, я бы не назвал отношения моих родителей идеальными, – пожав плечами, сказал я. – Они любили нас. Они воспитывали нас, подталкивая в нужном направлении, но не слишком сильно. Когда я слышу американский акцент, до сих пор ощущаю теплоту и уют. Все это из-за светлых воспоминаний о мамином нежном голосе, который оставался неизменным всю ее жизнь до самой смерти.

– Но…

– Что «но»?

– Я же не прошу рассказать тебя, какими замечательными были твои родители. Меня интересует, почему ты боишься заводить серьезные отношения с женщинами. Когда я тебя спрашиваю, ты всякий раз переводишь разговор на родителей. По-видимому, подсознательно ты понимаешь, что ответ прячется где-то там.

Я чувствовал себя почти предателем, говоря об этом, меня раздирали противоречивые мысли, когда приходилось делиться своими подозрениям пусть даже с Лайлой, но слова все же потекли, сначала медленно, затем все быстрее:

– Они не ругались, Лайла. Я не помню ни ссор, ни споров; даже каких-либо разногласий по тому или иному вопросу я за родителями не замечал. Они вели себя словно две половинки одного целого. Я жил в спокойной обстановке, чувствуя себя в полной безопасности, окруженный родительской любовью. Можно сказать, что у меня было идеальное детство. Ну и как, спрашивается, мне строить отношения, похожие на те, что были у моих родителей? Найти такую женщину просто невозможно. Все это напоминает неосуществимую мечту. Или я не прав? А если я всю жизнь буду искать женщину, которая предназначена мне судьбой, и не найду? А если мне все же удастся ее найти, будет ли это означать, что все десятилетия, потраченные на ее поиски, прошли впустую?