Мне казалось, что я потеряла возможность с ним поговорить в аэропорту, тщательно выискивая взглядом, фигуру Алена в толпе пассажиров. Я жадно глотала воздух, покрываясь мурашками, пробегающими по телу. Его рейс мне известен, и обойдя все вокруг, я начала впадать в панику, что упустила то время, когда можно было все вернуть обратно. Почему я отпустила его у дома Актона? Почему мы оба сделали это?
Когда я думала, что уже все потеряно, я, наконец, уловила глазами его профиль и выкрикнула его имя. Он сразу обернулся и замер. Это было как в замедленных съемках: мы одновременно сделали к друг другу первый шаг… второй… третий… четвертый… пятый… И теперь стоим друг напротив друга и смотрим в глаза. Я думала, такое бывает только в кино.
Ален был удивлен, а в глазах вспыхнул огонек радости и какой-то надежды, которая вот-вот была готова превратиться в дым.
– Ты хотел меня обнять – обнимай. – Я подошла к нему еще ближе. – Ты хотел меня поцеловать – целуй. – И сейчас мы стояли вплотную друг к другу. Руки Алена мгновенно обвили мою талию, а его губы коснулись моих в нежном и томительном поцелуе. В поцелуе, котором растворяются и сливаются в единое целое.
Оторвавшись друг от друга, мы вновь посмотрели друг другу в глаза. Он бережно обхватил ладонями мое лицо.
– Это было самым заветным желанием в тот день, когда я думал, что мы больше никогда не увидимся – обнять и поцеловать тебя.
– Я исполнила его. Я прошу, исполни и мое, – я неотрывно смотрела в его глаза, чувствуя, как подступают слезы. Но мне все равно, даже если он их увидит.
– Все, что угодно.
– Не уезжай. Я хочу быть с тобой. Вопреки всему, что было. И не хочу, чтобы ребенок рос без отца.
Ален молча смотрел и каждый раз, когда открывал рот, пытался что-то сказать, но вместо этого ловил воздух губами, а глаза – благодарили. Опустившись на колени, он заскользил руками по моей талии, обхватив ее крепко-крепко, уткнулся лицом в живот и поцеловал. А я, запустив пальцы в его волосы, нагнулась и коснулась губами его макушки.
Я хочу верить, что все, что было раньше, больше не повторится. У нас будет новая жизнь, где нет места лишней букве «А». Я верю.
Пять лет спустя…
Яркий луч солнца грациозно пробрался сквозь белые шторы в спальню пастельных тонов. Луч обласкал пушистый ворс ковра, медленно ползя по кровати вверх, пока не коснулся маленькой розовой пяточки нашей годовалой малышки, которая посапывала на груди у своего отца и чему-то улыбалась во сне. Я лежала рядом, любовалась ею и своим мужем.
Погладив дочку по головке, я провела указательным пальцем линию от скулы до губ на лице мужа. Аккуратно прикоснулась пальцем к любимым и родным губам, погладив их и улыбнувшись, когда, губы поцеловали мой палец.
– Почему не спишь? – тихо спросил он, хриплым ото сна голосом.
– Любуюсь вами, – я перевела взгляд на дочку, затем вернула взгляд своему любимому.
Он подарил мне самую ласковую улыбку, которую только может подарить муж, до безумия любящий свою жену.
– А ты знаешь, что я полюбил тебя еще до того, как ты родилась?
– Как это?
– А вот так. Половинки, которые предназначены друг для друга, любят заведомо. Эта любовь невидимая. Она проходит через года, и когда люди встречаются, нить любви еще больше крепчает и связывает по рукам и ногам. Появляется сильное притяжение. Желание обладать этим человеком. Быть рядом. Оберегать… Любить… Я люблю тебя, Авалон. Люблю нашего сына, который спит сейчас в соседней комнате; люблю нашу дочь, которая сейчас видит самые красивые сны у меня в руках; люблю свою жизнь и тебя, потому что ты в моей жизни. Люблю… безгранично люблю…
– Ален…
Наклонившись к нему, нежно поцеловала в губы. Он одной рукой продолжал обнимать дочку, а второй – притянул меня к себе поближе.
Уложив малышку поперек нас, он переплел свои пальцы с моими, а на обручальных кольцах заиграл все тот же солнечный луч.
Дверь в комнату приоткрылась, и в нее вошел наш четырехлетний сын. Усевшись на кровать, он сложил руки на моих ногах и, уткнувшись подбородком в свои ладони, сонно улыбнулся мне и Алену.
Я не жалею, что дала нам с Алленом еще один шанс. Я доверилась ему снова, и меня он не подвел, разве что еще один раз к алтарю, где я снова стала его женой, а он моим мужем.
– Люблю тебя всем сердцем.
Конец
