Без свидетелей - [67]

Прежде чем начать, она попросила налить ей немного бренди разбавив его водой из графина, который стоял на столе. Я выполнил ее просьбу. Женщина сделала маленький глоток; казалось, он придал ей сил. Я поставил стакан так, чтобы она могла без усилий достать его рукой, а затем по предложению больной развел еще один стакан бренди для себя. Я был от души рад этому, потому что, как я уже говорил, ночь выдалась ужасная, и в комнате было холодно. Я поискал, нет ли где в комнате угля, чтобы подбросить в огонь, но ничего не обнаружил.

— Это очень интересно и наводит на размышления, — произнес Паркер.

— Тогда мне это показалось подозрительным. Но все это с самого начала было подозрительно. Итак, я сказал, что готов и могу приступить к делу. Женщина прошептала: «Вы можете подумать, что я немножко помешалась, потому что у меня так сильно разбита голова. Но я в своем уме. Но он не получит ни пенни из моих денег». Я спросил, не напал ли на нее кто-нибудь. Она ответила: «Это был мой муж. Он думает, что убил меня. Но моей жизни еще хватит на то, чтобы подписать завещание и оставить без денег». Затем она сказала, что ее зовут миссис Марион Мид, и попросила меня составить завещание, по которому ее состояние, приблизительно 10 000 фунтов стерлингов, распределялось между несколькими лицами. В числе наследников были ее дочь, а также то ли три, то ли четыре сестры. Это был очень сложный документ, поскольку он включал в себя ограничения относительно использования денег, отходящих дочери. Целью их было воспрепятствовать тому, чтобы дочь когда-либо могла передать их отцу.

— Вы запомнили имена и адреса людей, которые упоминались в завещании?

— О да, но, как вы сейчас поймете, это оказалось ни к чему. Хотя женщина проявляла ясность мысли во всем, что относилось к завещанию, ей, казалось, владела ужасная слабость. Говорила она только шепотом; за все время я услышал голос больной лишь один раз — когда она попросила меня не включать свет.

Наконец я закончил подготовительные записи и принялся набрасывать завещание на бланке. Возвращения служанки по-прежнему ничто не предвещало, и я уже начал испытывать серьезную тревогу. Однако ледяной холод, а может быть, и еще кое-что, в сочетании с тем обстоятельством, что в этот час я должен был уже давно лежать в постели, делали свое дело: меня ужасно клонило в сон. Не разбавляя, я налил себе еще немножко бренди, чтобы согреться, и продолжил работу над завещанием. Закончив писать, я спросил: «Как же нам быть с подписью? Чтобы она считалась действительной, нам понадобится еще один свидетель».

«Моя служанка будет здесь с минуты на минуту», — прошептала больная. — «Понять не могу, что с ней случилось». «Наверное, сбилась с дороги из-за тумана», — предположил я. — «Не беспокойтесь, я подожду еще. Я же не могу оставить вас здесь одну в таком состоянии».

Женщина слабым шепотом поблагодарила меня, и некоторое время мы сидели в молчании. Чем дольше это продолжалось, тем более жуткой мне казалась ситуация. Больная тяжело дышала и время от времени начинала стонать. Сонливость одолевала меня, становясь все сильнее. Я не мог понять, что со мной творится.

Как ни затуманен был мой мозг, мне все-таки пришло в голову, что разумнее всего будет позвать в свидетели таксиста, если он еще ждет на дороге, а потом самому сходить за доктором. Я сидел, медленно и вяло обдумывая эту мысль и собираясь с силами, чтобы заговорить; казалось, мне не давала встать с места огромная сила тяжести. Любое усилие представлялось теперь почти невозможным.

Внезапно случилось нечто такое, что немедленно привело меня в чувство. В тусклом свете лампы я увидел, что миссис Мид слегка повернулась на кушетке и пристально уставилась на меня. При этом она оперлась обеими руками на край стола. С полуосознанным удивлением я заметил, что на левой руке у нее не было обручального кольца. А потом я заметил кое-что еще.

С тыльной стороны на пальцах правой руки у женщины был любопытный шрам — как будто ей по пальцам прошлись стамеской или чем-то подобным.

Паркер просто подскочил в своем кресле.

— Вижу, вас заинтересовала эта деталь, — усмехнулся мистер Тригг. — Меня это глубоко потрясло. Вернее, потрясло — это даже не то слово. В моем подавленном состоянии это подействовало на меня как ночной кошмар. Усилием воли я выпрямился в кресле, и женщина снова опустилась на подушки. И в этот момент кто-то яростно заколотил в дверь.

— Служанка?

— Нет, благодарение Богу, это был мой таксист, который устал ждать. Я подумал… не помню точно, что я подумал, но я был на грани срыва. Я издал подобие крика или стона, и мой водитель прошел прямо в комнату. К счастью, я не стал запирать входную дверь, оставив ее, как была.

Я взял себя в руки, насколько это было возможно, чтобы попросить его засвидетельствовать подписание завещания. Наверное, я выглядел и говорил довольно странно, потому что таксист все время переводил взгляд с меня на бутылку бренди и обратно. Как бы то ни было, он подписал завещание после миссис Мид. Женщина поставила подпись слабой, нетвердой рукой и снова откинулась на спину. «Что теперь, начальник?» — спросил таксист, сделав свое дело.