Без предела - [180]

– Надо было пораньше отыскать фото, говоришь?

– Да.

– Думаешь, Хаберсот не мог сам его найти? Точнее, неужели ты считаешь, что он был не в курсе об имеющемся у его сына мощном скребке?

– Роза, он был полицейским. Он пожертвовал на расследование этого дела семнадцать лет своей жизни. Конечно, он не знал.

– Попытайся выслушать мои рассуждения. Хаберсот в течение долгих лет подозревал в совершении преступления собственного сына; именно поэтому, как мне кажется, он так неспешно работал над расследованием. И при этом во что бы то ни стало желал отвести подозрение от сына. Так не легче ли всего перевести стрелки на человека, которого он ненавидел лютой ненавистью? На любовника своей жены. Что скажете?

– А зачем ему понадобилось привлекать к делу нас? Расследование могло просто-напросто закончиться в связи с его самоубийством.

– Он оставил нам всю грязную работу и надеялся, что мы достигнем цели. Хаберсот внезапно выбыл из игры, однако рассчитывал, что мы найдем Франка. А если даже нет, ну или если мы разберемся в том, как дело обстояло на самом деле, именно нам придется проделать невыполнимую для него задачу: арестовать его сына. Такова была дилемма Хаберсота. Он хотел прикрыть Бьярке и в конце концов понял, что это неправильно. Бьярке виновен. Поэтому Кристиан Хаберсот сдался.

– Это гипотеза, Роза. Стройная и логичная, но все-таки гипотеза. И если ты права, мне станет совсем не по себе. Все-таки столько людей погибло в этой истории…

– Такова жизнь, – прокомментировала она, но тут же оговорилась: – Конечно, я имела в виду – такова смерть.

Ассад в предупреждающем жесте поднял руку и оглянулся через плечо.

– Отличная работа, Роза, огромное тебе спасибо. Мы вынуждены отключиться, хорошо? Батарейка того и гляди разрядится.

Она только успела произнести: «Мальчики! Ну ведь не могли же они…» На этом Карл разорвал соединение.

Ассад поднял обе руки, показывая на несколько ступеней в скале, являвшихся некогда частью лестницы на второй этаж, который давным-давно разрушился.

Теперь и Карл услышал странный звук.

– Пойду туда помочусь, – пояснил Ассад и скользнул направо, отправив Мёрка налево.

Оба разом отпрыгнули на прежнее место – там, в стенной нише примерно на метр ниже их уровня, на подстилке из травы сидела Юна Хаберсот.

Едва увидев полицейских, она ткнула в них толстой веткой, попав по больной руке Ассада. Их крики слились в один, настолько мощный, что женщина, выронив ветку, отпрянула в дальний угол. Карл с яростью бросился к ней, заставил подняться и отвести руки за спину, чтобы надеть ей на запястья наручники. Женщина вскрикнула от боли, и Карл заметил, что она получила кое-какие увечья. Левая рука безвольно болталась, пальцы были выбиты и неестественно вывернуты.

– Ассад, ты в порядке?

Товарищ схватился за больную руку, но кивнул.

– Вызови ей «Скорую».

Карл осторожно повел Юну Хаберсот к скамейке и жестом показал, что она должна сесть.

С их последней встречи меньше трех недель назад она жутко исхудала. Глаза казались неестественно огромными на истощенном лице, руки стали какими-то крошечными, чуть ли не детскими.

– Я слышала все, что наболтала вам эта чертовка по телефону, – выдала она после нескольких минут молчания. – И она глубоко заблуждается.

Карл кивнул Ассаду. Тот уже включил диктофон на смартфоне.

– Зато теперь, Юна, вы можете рассказать нам все, как было. Мы не станем вас перебивать.

Она прикрыла глаза – видимо, чтобы отстраниться от боли.

– Я очень обрадовалась, узнав, что вы загнали сюда Франка, или Ату, или как вы там его еще называете. Для меня настоящим подарком стало его появление здесь – вы сами-то хоть понимаете это? – Юна попыталась засмеяться, но боль в плече заставила ее замолчать. Она открыла глаза и посмотрела прямо в лицо Карла. – Я хотела застрелиться. С годами мы с Бьярке очень отдалились друг от друга, исключительно по моей вине. После его смерти чувство вины заглушило во мне все остальные чувства, и это стало непосильной ношей.

– Чувство вины в связи с чем, Юна?

– В связи с тем, что я позволила Франку оказать слишком сильное влияние на нашу семью. Он разрушил не только мою жизнь, но и жизнь моей семьи. В конце концов Бьярке не выдержал. Ведь даже его отец сдался.

– Ваш сын совершил самоубийство, так как приревновал Франка к Альберте и сбил ее насмерть. Мы ведь видели и машину, и скребок. Что еще тут можно добавить?

– А то, что вовсе не Бьярке убил Альберту. А я.

– Я не верю вам! Вы просто-напросто прикрываете сына, – вклинился Ассад.

– НЕТ! – Она стукнула по скамейке кулаком, несмотря на боль. Затем вновь надолго замолчала, устремив взгляд на холм и лес на противоположном берегу озера.

Если уж они дождались момента, когда подозреваемый выложил все как на духу и вновь замкнулся, теперь только терпение могло способствовать поддержанию нужного настроя. Карл не раз сидел точно так же в течение нескольких часов подряд, и сейчас тоже ничего не оставалось. Это понимал и Ассад.

Через несколько минут она повернулась к Карлу и поймала его взгляд. «Спрашивайте», – говорили ее глаза.

Мёрк задумался. Надо было тщательно отнестись к выбору вопроса, в противном случае она снова уйдет в себя.