Без права на покой [Рассказы о милиции] - [29]

То давняя история. Но не настолько, чтобы в подразделении совершенно забыли о ней. Тем более что она в своем роде единственная. За десять лет службы Винокурова в должности старшины в его практике ни прежде, ни потом ничего подобного не встречалось.

Как-то перед завтраком, на построении, солдаты, полные смятения, обратились к прапорщику. Оказалось, у одного пропали часы, у * второго — электробритва, а у нескольких человек — деньги... Накануне вечером из городка убыла большая группа прикомандированных. И кое-кто предположил: мол. не иначе, они.

Винокуров, однако, был другого мнения. Доложив командиру о чрезвычайном происшествии, он заметил:

—  Наших гостей я не подозреваю. Во-первых, свалить вину на них — это самый легкий путь, и потому чаще всего неверный. Да и некрасиво по отношению к ним. Полагаю, вещи и деньги взял кто-то из своих. Специально подгадал так, чтобы отъездом прикомандированных прикрыть себя. Он же знал, что пропажу обнаружат сразу... Разрешите, товарищ майор, я сам возьмусь за это дело. Как говорится, тряхну стариной.

—  Ну что ж, Александр Филимонович, вы меня убедили. Действуйте...

Старшина не спешил с расследованием. Но это лишь на взгляд со стороны. Потому что никого не вызывал, не расспрашивал, не уточнял обстоятельств. Зато он думал сейчас. Думал о подчиненных. Зная их прошлое и настоящее, еще и еще раз оценивал сильные и слабые стороны каждого. Взять деньги и ценности у товарища мог только эгоист по натуре. Подобный тип людей явно или тайно, в зависимости от обстоятельств, свысока относится к окружающим. А этим выдуманным превосходством своим, как экраном, отгораживается от угрызений совести.

В данном случае ощущается почерк мелкого, но достаточно хладнокровного карманника. До поры до времени он маскировался под честного нормального парня, такого, как все. Он и впредь постарается носить эту маску, которую сбросил, наверное, на полчаса, в полной уверенности, что разоблачить его не смогут.

Не спеша обходил свое немалое по размерам хозяйство старшина. Заглянул в котельную. Осмотрел баню. Издали понаблюдал за клетками, в которых содержались сторожевые собаки. Доступ к ним имел лишь рядовой Афанасий Карагин. Сильные злые овчарки никого больше не подпускали к себе. В обязанность Карагина входило разводить своих любимцев на посты, ухаживать за ними: поить, кормить, следить за здоровьем и чистотой четвероногих помощников человека.

Когда-то, еще до армии, Карагин имел несколько приводов в милицию. Улица связала его с людьми, нечистыми на руку. Винокуров никогда не напоминал об этом солдату, да и повода не было. Но помнить о том прапорщик обязан. Среди товарищей Афанасий держался особняком. В какой-то мере этой обособленности способ­ствовала сама должность его. Но Александр Филимонович знал, что задиристо самолюбивыми людей делает не должность, а характер. Карагин, как показывали наблю­дения, по своему адресу не терпел шуток. Высмеять же соседа по курилке, и зачастую зло и беспощадно, случая не упускал. Не прост ох не прост был рано потерявший отца парень.

«Интересное местечко, — мысленно произнес старши­на. — При желании тут, в клетках, можно спрятать что угодно. Охрана-то вон какая зубастая. Сунься попробуй».

На следующее утро прапорщик стал по одному вызывать к себе солдат и сержантов для беседы. Где-то двадцатым или двадцать первым пригласил и рядового Карагина.

—  Человек вы самостоятельный, — сказал ему стар­шина. — Как замечал, на все имеете свою точку зрения: другим не поддакиваете. Поэтому и хочу спросить, как по- вашему, кто мог взять деньги и остальное?

Солдат сжал губы, лишь на мгновение опустил глаза, а когда поднял их на старшину, в них появилось жесткое выражение:

—  Чужая душа — потемки, товарищ старшина. Вон сколько народу перебывало у нас. И каждый, наверное, себя хуже других не считает. Почему же я должен знать, что и у кого на уме?

—  Ну а все-таки? Могли бы вы сделать какое-то, пусть самое предварительное, заключение?

—  Нет, Шерлока Холмса из меня не получится. У самого стащили электробритву. Теперь небось она далеко-о отсюда.

—  Ладно, разберемся... Можете быть свободны, товарищ Карагин.

По  тому, с. какой подчеркнутой старательностью изображал спокойствие солдат, как, выходя из канцеля­рии, вдруг обернулся и глянул на старшину, Александр Филимонович догадался: он. А версия с бритвой — уловка, дескать, кто же сам у себя потащит?

Как ни в чем ни бывало продолжал Винокуров беседовать с людьми. А вечером позвонил в штаб части и попросил прислать в подразделение ветфельдшера. К тому же подошел срок проведения дезинфекции клеток. Так что предлог был удобный.

...Когда собак увели, а делал это, разумеется Карагин, старшина тщательно осмотрел клетки. В одной из них, под полом, обнаружил оцинкованный ящик из-под патронов. Сейчас в нем лежали деньги, часы и «пропавшая» у Карагина бритва. Изъяв содержимое тайника, Алек­сандр Филимонович ушел в казарму. А через час туда прибежал запыхавшийся и бледный Карагин:

— Товарищ старшина, товарищ старшина, я должен вам что-то сказать!

—  Слушаю вас.