Без покаяния. Книга 2-я - [33]

— Моя помощь?

— Мне бы хотелось, чтобы ты поговорил с Эвелин.

— О чем? Разве вы сами не обсудили с ней своих дел? — Еще не договорив, Энтони пожалел о своих словах.

— Эвелин уважает тебя, — сказал Харрисон. — Было бы хорошо, если бы ты посоветовал ей… Она должна понять: в ее же интересах все сделать тихо и мирно. Шум никому не принесет выгоды.

— А каково ее отношение ко всему этому?

— В основном… — Харрисон вздохнул и вновь потер подбородок. — Она не принимает случившегося. Отказывается верить, что я действительно этого хочу. Мол, это моя очередная интрижка… Ну как сказать женщине, что не хочешь больше с ней быть, что любовь мертва?

— Это так, Харрисон? Ты уверен, что это действительно так?

— Видишь ли, — с некоторой досадой сказал тот, — я пришел сюда не для того, чтобы объяснять тебе свои чувства к Мэджин. Единственный вопрос — как поспокойнее развестись с Эвелин. Пойми же меня, Энтони!

— Да, я понимаю, ты хочешь, чтобы я уговорил ее отпустить тебя, забыть учение церкви, повелевающее супругам всю жизнь любить друг друга. Как забыл ты…

— Оставь, прошу тебя! Не надо читать проповедь. — Харрисон встал и отошел к окну, за стеклами которого облака, еще отражающие дневной свет, постепенно погружались в сумерки. — Когда ты приходил ко мне посоветоваться относительно женитьбы на Бритт, я позволил, конечно, себе высказать свое мнение, но не читал тебе морали и не позволял себе затрагивать твоих религиозных чувств. Давай оставим наши личные жизненные философии и просто обсудим сложившуюся ситуацию.

— Ты действительно полагаешь, что Эвелин спокойно отпустит тебя только потому, что я попрошу ее об этом?

Харрисон отвернулся от окна и посмотрел на брата.

— Просто посоветуй ей не устраивать публичного скандала. Это все, о чем я прошу тебя. Я уверен, хорошенько все обдумав, она и сама поймет, что для нее же так будет лучше. А твое участие поможет ей со всем этим побыстрее справиться.

— А что, есть опасность, что она поднимет шум?

— Ну, я не думаю… Она настаивает, чтобы я ничего не решал до Рождества, до декабрьских каникул. Я и сам не пойму. Наверное, все еще надеется, что я передумаю.

— Возможно, она права.

— Энтони, с моей стороны это не легкомысленная выходка. Я уже все обдумал. Ты думаешь, я сам не пытался положить этой связи конец? Но я не смог. Эта женщина значит для меня слишком много. Так много, что я ради нее могу рискнуть всем.

Энтони хотел было спросить, почему Харрисон принял свое решение только сейчас, после выборов, но, впрочем, это и так понятно. Брат, очевидно, обдумал ситуацию в целом и выбрал тот способ решения проблемы, который действительно принесет наименьший вред всем, включая Эвелин.

— Ладно, — сказал он. — Я поговорю с Эви. Но, с другой стороны, мне кажется, что ее просьба небеспричинна. Если у тебя есть возможность не затевать всего этого до праздников, не затевай. Думаю, если ты сделаешь, как она хочет, ей будет легче смириться с разводом, и все может пройти спокойно и тихо, чего ты, собственно, и добиваешься.

— Я не вернусь домой. Я живу у Мэджин и буду жить у нее до тех пор, пока мы не поженимся.

Энтони встал и с грустью посмотрел на брата.

— Я просто заинтригован, Харрисон. Как ты сам-то думаешь, ты отличаешь любовь от похоти?

— Не знаю. Просто теперь хочу жить в соответствии с тем, что чувствую. И еще. Знаешь, почему для меня это так важно? Я хочу ребенка.

— Ребенка?

— Ребенка! А разве ты не хочешь того же, большой брат?

— Да, хочу. — Энтони никогда еще не видел всей эгоистичности и аморальности Харрисона так отчетливо. — Но я не бросал Кэтрин только из-за того, что она не может родить мне ребенка, а какая-то женщина может.

— Это не единственная причина, по которой я собираюсь развестись с Эвелин. И не единственная причина, почему я хочу жениться на Мэджин. Все, о чем я прошу тебя, Энтони, — помочь мне с Эвелин. — Слабая улыбка тронула его губы. — Я знаю, ты поговоришь с ней. Если не ради меня, то хотя бы ради нее самой.

С этими словами Харрисон и вышел из кабинета. А Энтони сел за стол и надолго погрузился в размышления. Потом встал, взял пальто и, сказав Бернис, что должен поспешить домой, поскольку жена его нездорова, покинул офис.

* * *

Подъезжая к дому, Энтони увидел, что все окна темны. Его беспокойство достигло предела. Где же Бритт? Куда пошла? Где искать ее?..

В доме царило безмолвие. Энтони поднялся наверх и только здесь услышал слабые звуки — кто-то тихо плакал. Он поспешил в спальню. Там было темно. Слабый свет из ванной едва очерчивал фигурку, скорчившуюся на постели.

— Бритт!

Плач затих. Бритт подняла голову и, обернувшись, посмотрела на мужа. В порывистом движении Энтони почудился даже некий испуг, но, увидев, что это он, она опять заплакала еще сильнее, еще безутешнее, чем прежде. Он подошел к кровати и включил ночник.

Бритт, в синем вязаном платье, лежала на своей стороне постели в позе человеческого зародыша. Глаза ее покраснели от слез, даже лицо несколько опухло. Выглядела она совершенно несчастной.

— Родная, что с тобой? — спросил он. — Что случилось? — Она лишь натянула на себя покрывало, сжимая его края пальцами. — Бритт, скажи мне, детка. Что с тобой?