Без покаяния. Книга 1-я - [11]

Бритт и думать никогда не думала, что окажется одной из владелиц столь баснословного поместья. Кроме того, у Энтони был еще дом в Чеви-Чейзе, и Бритт никак не могла привыкнуть к мысли, что в ее распоряжении не один, а целых два дома, и оба такие красивые. Их свадебный прием состоялся на террасе «Роузмаунта», и с тех пор это место заняло особое место в ее сердце. Здесь она вошла в родовую историю рода Мэтлендов, что переполняло ее гордостью.

Посольский лимузин находился неподалеку от выхода из здания аэропорта. Кумари и Бритт помогли Энтони устроиться на заднем сиденье. То, как ему трудно было забраться в машину, подсказало ей, что выздоровление, пожалуй, придет не так скоро, как они оба поначалу надеялись. Она села рядом с ним и нежно поцеловала в щеку.

Бхагвант Кумари уселся на свое место, разместив немногие их вещи на сиденье рядом с собой. Бритт спросила, далеко ли им ехать.

— Не волнуйтесь, мэм, — сказал Кумари, обернувшись. — Я вас довезу до «Тадж-Махала» очень быстро.

Бритт нервничала, ей казалось, что их лимузин чуть не задевает своими блестящими боками снующих вокруг животных, велосипедистов и вообще все, что движется. Особенно ее беспокоило, что Кумари, беседуя с Энтони, мало смотрел на дорогу, считая гораздо более важным вежливо оборачиваться к собеседнику.

До отеля, однако, добрались без приключений.

* * *

Элиот сидел за письменным столом, читал документы, делал кое-какие пометки, открывал и закрывал папки, но не особенно осознавал, чем именно занят. В мыслях его бродило с полдюжины вариантов того, что он скажет Моник; он пытался хладнокровно подготовиться к решительному разговору, который надо провести не без сарказма и с определенной степенью жесткости, которая не даст ей возможности оправдаться. Да, настал час полного объяснения. Настал час, хуже которого для них не будет.

Он воображал и свои действия в отношении Роберта Фэрренса, изобрел фразы, которые не просто обидят соперника, но и унизят его. У него нет другого оружия, кроме презрения.

Однако что бы он ни придумывал, ничто не казалось ему достаточно едким. Он с удовольствием устроил бы этой парочке сюрприз, выставив их на публичное осмеяние. Но прекрасно понимал, что сам будет выглядеть гораздо нелепее и смешнее их. И вообще, во всей этой истории он первый идиот. Рогоносец. Этим все сказано!

Посмотрев на часы, Элиот решил, что пора отправиться в отель для встречи с Энтони и Бритт. Сложив одни папки в стопку на углу стола, а другие приготовив для секретарши, он натянул пиджак и вышел из кабинета. Передавая папки Джоан, сказал, что направляется в «Тадж-Махал».

— А как быть с политическим обзором? — спросила она. — Вы не хотите, чтобы я допечатала его сегодня?

— Допечатаете утром. Я еще кое-что должен подправить.

Она взглянула на него и сказала:

— Но когда же утром, Элиот? Посол хотел получить его к десяти.

— Я приду пораньше, Джоан, так что у вас будет время, — ответил он. По правде говоря, у него этот чертов обзор совершенно вылетел из головы.

Проходя по коридору, он воображал, что за каждым дружелюбным взглядом и приветствием коллег скрывается знание обстоятельств его личной жизни. Сделать его объектом насмешек — реальных или только воображаемых им — было худшей частью греха Моник. И он подозревал, что она прекрасно это понимает.

Отель «Тадж-Махад», как и другие подобные места, был еще одним островком для избранных. Привратники в униформе, являя в замедленных жестах всю свою величественность, отворили перед ним дверь. Бородатый швейцар огромного роста, в раззолоченной ливрее, дополненной тюрбаном, поприветствовав Элиота поклоном, принял чаевые. Брюстеру нравился безукоризненный сервис этого отеля, да и убранство его, пожалуй, тоже, но сейчас не то настроение, чтобы получать от чего бы то ни было удовольствие.

Элиот подошел к бюро и спросил дежурного о чете Мэтлендов.

— Я позвоню им, сэр.

Сообщив Мэтлендам о госте, он распорядился, чтобы посыльный сопроводил Элиота к лифтам. У лифта на нужном этаже его встретил коридорный, довел до номера и даже постучал в дверь, после чего замер, как бы ожидая дальнейших указаний. Элиот вручил ему несколько рупий и жестом разрешил удалиться.

Дверь номера открылась. Совсем не то, что он ожидал увидеть.

Бритт тоже смотрела на него с удивлением. Затем, просияв, сказала:

— Элиот, наконец-то мы встретились!

Он знал, что она только что окончила колледж, но в ее мягкой замедленной речи, слегка неправильной — или ему показалось? — было очарование, присущее обычно более зрелым женщинам. Она протянула ему руку, предлагая рукопожатие открыто и искренне.

— Рад наконец познакомиться, и добро пожаловать в Индию.

Жестом пригласив его войти, Бритт закрыла дверь.

Элиот заглянул ей в глаза. В них была неподдельность ее натуры, это он отметил сразу. Опыт подсказывал ему, что нельзя торопиться со столь тонким делом, как оценка людей. Но он напомнил себе, что перед ним новобрачная, а значит, она заслуживает, чтобы он на время милостиво отложил все сомнения.

— А где же Энтони? — спросил он, оглядывая гостиную.

— Боюсь, придется вас огорчить…

— Неужели вы потеряли его по дороге из аэропорта?