Без перчаток - [12]
Поверенный встает и бубнит условия продажи так невнятно, что фактически никто ничего не может разобрать. В тот момент, когда он начинает читать, сзади входит Чарлз Хорнблоуэр. Он приостанавливается, поглядывает на Хилкристов, покручивая усы, затем направляется к жене и трогает ее за плечо.
Чарлз. Хлоя, ты нездорова?
Хлоя вздрагивает от неожиданности, и при этом ее лицо полностью открывается
взорам публики.
Уйдем подальше от этих людей. (Указывает кивком на Хилкристов.)
Хлоя бросает быстрый взгляд в правую, если смотреть со сцены, часть
зрительного зала.
Хлоя. Нет, я здорова. Там еще жарче.
Чарлз (Ролфу). Хорошо, присмотри за нею, я должен вернуться туда.
Ролф кивает. Чарлз пробирается обратно к двери, взглядывая мельком на Хилкристов. Миссис Хилкрист следила за ними, как рысь. Чарлз выходит как раз
в ту минуту, когда поверенный, окончив чтение, садится.
Аукционист (вставая и стуча). Итак, господа, не часто поступает в продажу такой кусок земли. Что, что? (Приятелю, сидящему напротив него.) В "Глубоких водах" нет лучшей земли? Это верно, мистер Спайсер!.. Превосходнейшая местность, доложу я вам. Но я не хочу утомлять вас, воздавая хвалы этому владению. Вот оно перед вами, обеспеченное водой, с достаточным количеством леса, - никаких оговорок в отношении леса, господа; никакой аренды, которая бы стесняла вас, можете хоть завтра делать с имением все, что вам угодно. Кроме того, вы получаете настоящее сокровище в смысле местоположения. Имение лежит между поместьем герцога и имением сквайра Хилкриста - подлинный зеленый остров. (С улыбочкой.) Нет, нет и никакого намека на Ирландию, господа, - в этом имении царит полный мир. Во всем нашем графстве нет ничего подобного: поистине дворянское имение, какое не всякий день купишь. (Смотрит в зал налево, на Хорнблоуэра.) Вместе с имением вы получаете права на недра, а как вам, возможно, известно, там есть весьма ценная глина. С какой цены начинать? Скажем, три тысячи? Ну, давайте любую цену, какую вам угодно предложить. Я не гордый. Начинайте, у вас, я надеюсь, больше времени, чем у меня. Двести акров первоклассной земли под пахоту и выгоны с участком для застройки, не имеющим себе равного во всем графстве. Итак, какую цифру назвать?
Предложение от Спайсера.
Две тысячи. (С улыбочкой.) Не обижайтесь, мистер Спайсер, но ведь этих денег стоит один только вид с холма на герцогские земли. За две тысячи?
Предложение от Хорнблоуэра слева.
И пятьсот. Благодарю вас, сэр. Предлагают две тысячи пятьсот. (Приятелю, сидящему подле него.) Поторопитесь, мистер Сенди, а то проморгаете.
Предложение от Доукера справа.
И пятьсот. Уже предлагают три тысячи за это завидное имение. А вы что, как будто не согласны? Ну же, господа! Больше воодушевления!
Незначительная пауза.
Джил. Папочка, я не понимаю, кто набавляет.
Xилкрист. Последним был Доукер.
Аукционист. Три тысячи (Хорнблоуэру). Три тысячи пятьсот? Могу я сказать четыре?
Предложение из центра.
Ну что ж, я не гордый, принимаю и сотни. Предлагают три тысячи шестьсот. (Хорнблоуэр набавляет). И семьсот. Три тысячи семьсот и... (Делает паузу, вглядываясь в зрительный зал.)
Джил. Кто это предложил, папочка?
Хилкрист. Хорнблоуэр. Видишь, там в центре, - это герцог.
Аукционист. Не медлите, господа, не задерживайте меня на целый день. Могу я сказать четыре тысячи? (Доукер набавляет.) И триста? Предложено четыре тысячи триста. Во всем графстве нет второго такого участка, господа. Я хочу продать эту землю за настоящую цену. Сколько бы вы ни предложили, цена не покажется мне слишком высокой. (Улыбается. Хорнблоуэр набавляет.) Предлагают четыре тысячи пятьсот.
Предложение из центра.
И шестьсот. (Доукер набавляет.) И семьсот. (Хорнблоуэр набавляет.) И восемьсот. Можно объявить: девятьсот?
Центр молчит. Доукер набавляет.
Аукционист. И девятьсот. (Хорнблоуэр набавляет.) Пять тысяч. Предлагают пять тысяч. Так-то лучше. Это уже похоже на дело. Пять тысяч. (Умолкает. Потом обменивается несколькими словами с поверенным.)
Хилкрист. Теперь начинается дуэль.
Аукционист. Итак, господа, я не собираюсь отдавать это владение даром. Есть предложение - пять тысяч. (Доукер набавляет.) И сто. (Хорнблоуэр набавляет.) И двести. (Доукер набавляет.) И триста. Предлагаю пять тысяч триста. Вы сказали, и пятьсот, сэр? (Хорнблоуэр набавляет.) Предложенная цена - пять тысяч пятьсот. (Разглядывает свои бумаги.)
Джил (в сильном возбуждении). Враг наступает, папочка!
Аукционист. Такой случай может не повториться. "Как ты застонешь, коль проворонишь!" - сказал поэт. Вы позволите назвать цену в пять тысяч шестьсот, сэр? (Доукер набавляет.) И восемьсот. Пять тысяч восемьсот фунтов. Мы подвигаемся, но пока еще не достигли настоящей стоимости. (Незначительная пауза, пока он вытирает вспотевший лоб.)
Джил. Это мы предложили, папочка?
Хилкрист кивает головой. Джил бросает взгляд на Ролфа, лицо которого мрачно застыло. Хлоя сидит неподвижно. Миссис Хилкрист шепчет что-то своему мужу.
Аукционист. Предлагаемая сумма - пять тысяч восемьсот, пять тысяч восемьсот. Поживей, господа, поэнергичнее! Мы еще не сдаемся. Благодарю вас, сэр. (Хорнблоуэр набавляет.) Пять тысяч девятьсот. (Доукер набавляет.) Шесть тысяч. Цена - шесть тысяч. Дают шесть тысяч. Шесть тысяч! "Сторожевое" самое завидное имение в графстве - идет за низкую цену в шесть тысяч.
В романах «Темный цветок» и «Сильнее смерти» классик английской литературы, лауреат Нобелевской премии касается интимных сторон человеческих взаимоотношений, воспевает трагизм и величие любви.
Лауреат Нобелевской премии Джон Голсуорси хорошо известен в нашей стране как автор знаменитой «Саги о Форсайтах». Однако его перу принадлежат не менее замечательные новеллы, рассказы и маленькие повести, проникнутые юмором, мягкой лиричностью и романтизмом.«Цвет яблони» – повесть из сборника «Пять рассказов».
«Современная комедия» – вторая трилогия эпического цикла о семье Форсайтов – семье, в истории которой, как в зеркале, отразилась сама история Англии первой трети XX века. Времена меняются. Старомодные представления о любви и дружбе, верности и чести оказываются смешными, нелепыми. Женщины становятся независимыми, решительными, ироничными, а мужчины – усталыми, мудрыми и равнодушно-циничными. Над поколением «джазовых 20-х» нависла тень недавно прошедшей Первой мировой. И каждый из героев трилогии – сознательно или нет – стал, в той или иной степени, жертвой этой войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СОДЕРЖАНИЕ: I. «САГА О ФОРСАЙТАХ» — Предисловие автора (статья) — Собственник (роман) — Интерлюдия: Последнее лето Форсайта (рассказ) — В петле (роман) — Интерлюдия: Пробуждение (рассказ) — Сдается внаем (роман) II. «НА ФОРСАЙТСКОЙ БИРЖЕ» — Зыбучие пески времени (рассказ) — Тимоти на волосок от гибели (рассказ) — Роман Тети Джули (рассказ) — Nicolas-Rex (рассказ) — Собака у Тимоти (рассказ) — Гондекутер (рассказ) — Крик Павлина (рассказ) — Форсайт четверкой (рассказ) — Сомс и Англия (рассказ) — Спасение Форсайта (рассказ)
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.