— Вот скажи мне, парень, какого чёрта ты привязался к доходяге, который просто шёл мимо? Неужели нельзя было внимания не обращать? А теперь поздно, в желудке у тебя десять сантиметров острой стали, которая уже в нескольких местах проткнула стенки. Шансов нет, от слова совсем. Медицина осталась по ту сторону кордона. Хочешь помучиться или добить тебя?
Он попытался что-то сказать, но вместо этого изо рта у него потекла кровь. Жалобно взглянув на меня, он кивнул. Я прислонил пистолет к виску. Он закрыл глаза. В этот раз пуля прошла навылет, выбив приличный кусок черепной кости, на асфальте растекалась огромная лужа крови.
Я поднял ружьё. Вертикалка. Двенадцатый калибр. При ближайшем осмотре оно оказалось ещё и незаряженным. В кармане убитого, впрочем, нашлось четыре патрона. Два с пулей, один с картечью, один с дробью номер три. Надежда Васильевна обрадуется.
Дальнейший мой путь ничто не омрачало, никто больше не попытался меня убить или ограбить. То ли ружьё на плече действовало, то ли просто в этом ауле никто не жил. Как бы то ни было, а скоро я подошёл вплотную к частному сектору, где быстро отыскал нужный дом и постучал в калитку.
Мне никто не ответил. Не случилось ли чего? Я быстро огляделся. Никого вокруг не было. Толкнул калитку, открывалась она вовнутрь. Не заперто. Открытой настежь оказалась и дверь в дом. Точно что-то не так.
Стараясь не шуметь, я прокрался в дверь. Увиденная картина позволила понять, что именно произошло. Надежда Васильевна лежала на полу. Она была в сознании, но седые волосы в крови, а на полу уже успела собраться красная лужица.
Спиной ко мне стояли двое, один был в майке, под которой хорошо видны были блатные татуировки, второй надел камуфляж, который тоже не особо срывал его уголовную сущность. Оружия у них не было, только короткие куски арматуры, сразу и оружие, и лом.
Можно было попробовать обойтись без стрельбы, но скальпель был безнадёжно утерян, а без него я мог и не справиться. Поэтому я просто достал пистолет и дважды выстрелил. В спину. Оба тела с грохотом упали на пол. Пол всё равно придётся отмывать, а вот стена испорчена основательно. Пули прошли навылет.
Прихватив полотенце, висевшее на спинке кровати, я подошёл к старушке. Промакивая кровь, которая текла из небольшой раны на темени, я поинтересовался:
— Надежда Васильевна, как же вы так подставились? Нужно было дома сидеть, пока они не уйдут. Встать сможете?
— Смогу, — слабым голосом ответила она, — а прятаться я не могла, они сразу ко мне в дом зашли. Требовали ценности. Идиоты. Были бы у меня ценности, я бы тут не жила.
— Охотно верю, — сказал я, поднимая её лёгкое тело за подмышки, — сам по дороге двух таких встретил, оба сейчас там лежат. Казалось бы, весь город в распоряжении, но нет, надо и людей потрясти, вдруг, чего выпадет.
Старушка оказалась обладательницей внушительных размеров аптечки, тарой для которой служил небольшой чемодан. Будучи отнюдь не врачом, я не знал назначения большинства лежавших тут лекарств, на перекись и бинты найти сумел. Обработав рану, я наложил повязку-чепец, хотя она и осталась недовольна, мол, присохнет, как потом отдирать. Не знаю, как. В моей реальности этого «потом» всё равно не будет. Покопавшись в таблетках, нашёл анальгетик и успокоительные, так что уже через десять минут старушка благополучно дремала.
С великим трудом я выволок трупы поочерёдно во двор. Где лучше закопать? Или не закапывать? Подвесить на ближайшем столбе в назидание остальным? Вряд ли у меня подобное получится, я их пять метров протащил с перекурами, и то уже в глазах потемнело. В огород отволоку, там и закопаю, удобрение будет. Но позже, сейчас у меня другие дела. С Лямкиным поговорю, а дальше уже начну обживаться.
Прежде, чем отправиться к блокпосту, я решил перекусить. Пакет с разного рода печеньем, конфетами, вафлями и пряниками, я умудрился не потерять, поэтому теперь, разжившись водой из колодца, я сел на лавку и начал их активно уничтожать. Прекратил только тогда, когда к горлу подступила тошнота. Тогда я немного отдышался и поднялся с лавки. Нужно идти.
Блокпост встретил меня, как и раньше, дюжиной направленных стволов и грозным окриком. Я, опять демонстрируя мирные намерения, выставил вперёд руки и начал терпеливо объяснять, что нужен мне майор Лямкин, что сам я капитан полиции Резников, и у меня есть важная информация.
Выложив всё, я перевёл дух и присел перед колючкой, закрыв глаза. Часть стволов исчезла в амбразурах, остальные продолжали пристально смотреть на меня. Ну и пусть смотрят, от меня не убудет.
Лямкин прибыл через полчаса, встал передо мной и внимательно посмотрел. Гримаса на его лице красноречиво говорила, что не похож я на капитана полиции, похож, скорее, на бомжа.
— Здравствуйте, товарищ майор, — проговорил я негромко, вставая с места, — не спрашивайте, откуда я вас знаю, не спрашивайте, откуда у меня информация, я это просто знаю.
— Вы, Антон Леонидович, плохо выглядите. Я видел ваше фото из личного дела, но с трудом вас узнал. Что случилось?
— Вы, наверное, знаете, что незадолго до всех этих событий, я получил травму головы?
