Без объявления войны - [23]
— Проходите, — бросает мне дежурный.
В коридоре нижнего этажа пахнет жареным луком. С каждым шагом запах усиливается и безошибочно приводит в буфет. Большая комната шипит лимонадом, булькает кефиром. Все столики заняты. Помня о «наркомовской норме» Лермана, на всякий случай запасаюсь кольцами сухой колбасы. Буфетчица подает мне сверток. И тут я замечаю — у окна освобождается столик. Позади слышу такой знакомый, с хрипотцой голос:
— Можно присоединиться?
Тардов?! Оглядываюсь, он.
— Михаил Семенович, вот неожиданность.
Тардов садится рядом. Смеющиеся карие глаза, плывет по лицу едва заметная улыбка.
— Что нового? — И, не дожидаясь ответа, продолжает: — Поехали ваши? — И тихо-тихо: — Трудно командарму Потапову. Он прикрывает важную магистраль — прямую дорогу на Киев... Немец будет жать. Его повадку знаю по прошлой войне.
Я привык видеть Тардова в элегантном костюме за редакторским столом или же дома в шерстяной полосатой пижаме, сидящего в глубоком кресле у старинной вертящейся этажерки, заполненной всевозможными справочниками. А тут на тебе: простая гимнастерка на нем, да еще с куцыми рукавами.
Но я не удивился, когда, положив в стакан кусок сахара, Михаил Семенович достал из планшетки книгу на французском языке и, нежно погладив потрепанный переплет, сказал:
— Удивительная находка. Заглянул в книжный магазин и случайно приобрел у местного букиниста. Уникум.
Даже война не могла убить его любовь к редким книгам. В Киеве у Тардова большая библиотека. Я не знаю, сколько она насчитывает томов. Да и дело порой не в количестве книг, а в продуманном подборе. Царский солдат, красногвардеец, чекист, писатель Тардов многие годы собирал книги по истории искусств. Настойчиво разыскивал все, что писали красные бойцы и командиры о гражданской войне. Каждый день у Золотых ворот навещал бородатых букинистов, чьи старческие лица напоминали пожелтевшие титульные листы, и, не торгуясь, щедро платил им за уникальные издания.
— Вас надо поздравить. В Тернополе выходит первый номер «Красной Армии». Прямо с ходу... Молодцы... — Тардов помешивает ложечкой чай. — Сегодня же начнется и фронтовое радиовещание. Иван Ле с Леонидом Первомайским подготовили первую передачу. Яша Качура помог, кое-что я дал. «Говорит Юго-Западный фронт». Ну как, внушительно?
Пробираясь от столика к столику, Кисиль бросает:
— Кончай завтрак, поехали! — И тихо добавляет: — Я узнал, сейчас будет объявлена воздушная тревога. Тогда здесь надолго застрянем.
Тардов остается в здании штаба, и я прощаюсь с ним. Под вой сирен редакционная полуторка вылетает на окраину Тернополя. Пепельно-желтая девятка «юнкерсов» заходит на бомбежку. В бинокль видны черные кресты на плоскостях. Девятка стонет от тяжелого груза, будто захлебывается воздушной волной. Ее спешат перехватить наши краснозвездные «ястребки». Но из глубины жаркого июньского неба появляются длинные, как змеи, «мессеры». Вспыхивает воздушный бой. «Юнкерсы» действуют дерзко. Они не обращают внимания на заградительный огонь зениток и, не меняя курса, запускают пронзительные свистульки, пикируют на железнодорожный вокзал, а потом на небольшой высоте уходят на запад.
Отгремела бомбежка, затихли частые залпы зенитных батарей, а мы все еще стоим наготове с винтовками и ручными пулеметами у редакционного поезда и смотрим с болью в душе, как вдали, за красноватой полосой черепичных крыш, раскачиваясь, поднимаются в прозрачном воздухе пять черных столбов дыма.
— Отбой! — Кисиль берет ручной пулемет на предохранитель.
Я собираюсь отправиться на свой сеновал. Но из вагона выглядывает ответственный секретарь:
— Четвертая резервная бригада, немедленно к редактору! — И Крикун широко распахивает дверь.
Неужели едем? Как быстро сбылось желание! Мимо меня, радостно подпрыгивая, проносится Буртаков. А за ним не спеша, вразвалку шагает, как всегда сохраняя полную невозмутимость, лейтенант Филь. У него такие же волосы, как и у Михаила Нидзе, — цвета красной меди, только на лице меньше веснушек. Нидзе — горяч. Филь — сдержан.
Жара усилилась. Железные вагоны накалены. Воздух как в парилке. Но полковой комиссар Иван Иванович Мышанский в шерстяной гимнастерке. Его борцовская грудь туго перетянута зеркальным ремнем. На столике карта, прикрытая газетой, и папиросная коробка с черным всадником на фоне голубых гор.
Буртаков, Филь и я стоим по команде «смирно».
— Давай-ка без «струнки», — мягко говорит Мышанский. — Надо ехать, сынки. Есть задание. Слушайте меня внимательно. Командующий фронтом генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос потребовал от войск самых решительных наступательных действий. Ваша задача: проследить за тем, как выполняют в частях приказ командующего, найдите подлинных героев фронта и напишите о них статьи и очерки, чтобы на примере лучших учились побеждать врага все воины.
— Мы хотели бы знать, товарищ редактор, какое положение на том участке фронта, куда вы посылаете нас, — сказал Буртаков.
— Многое вам придется выяснить на месте. Участок горячий. Однако в ближайший час наступательные действия наших механизированных войск внесут в оперативную обстановку решительную поправку. Вероятно, вы собственными глазами увидите разгром танкового клина.
В новом романе Виктора Кондратенко рассказывается о беспримерных подвигах советских воинов в первый период Великой Отечественной войны, о крушении планов гитлеровского вермахта и разгроме немцев под Москвой.
В повествовании о грандиозной битве на Днепре в центре внимания писателя оказался образ прославленного советского полководца Николая Федоровича Ватутина. Однако перед нами встает обаятельный живой человек с присущими ему болями, сомнениями, тревогами. Ибо бывший фронтовик В. Кондратенко, лично знавший Ватутина, поставил перед собой цель не сочинить слащавый панегирик освободителю столицы Украины, а создать глубоко психологический портрет советского военачальника младшей генерации.«Каким же путем развить атаку и протаранить дьявольскую полосу обороны с ее укрепленными высотками, траншеями, бетонными колпаками и заминированными лесными завалами? — мучительно размышлял командующий фронтом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.