Без Нас - [67]

У него остался только я. И при всем моем желании побить его, я не держу на него зла. Чего горевать по пролитому молоку? Мы умерли, оба. Что тут поделаешь? Нужно держаться друг друга и продолжать жить, не смотря ни на что.

— Значит, поступаем следующим образом. — заговорил Я. — Слухи это или домыслы — мне без разницы. Если Рустам там, я доберусь до туда любой ценной. Я рассчитываю на вас, но прежде чем вы примите решение, выслушайте меня до конца.

Я замолк, ожидая ответной реакции. Честер скрестил руки на груди:

— Продолжай.

Прошло слишком мало времени, чтобы я до конца обдумал всю ситуацию и все ключевые моменты. Но сейчас этим заниматься некогда — буду действовать по проверенной схеме: развитие мысли будет по ходу разговора. Надеюсь, что ничего важного не упущу.

— Ты сказал, что они пытаются там победить смерть. Если я правильно понял, именно поэтому вы рассматриваете этот комплекс, как свою возможную следующую остановку. Тем более, если Рустам и погиб, то его тело увезли туда. Я не пессимист — я реально смотрю на вещи: он куда-то пропал и есть вероятность, что его убили. К тому же, его тела я не видел, а это значит, что он ещё может быть и жив. Но все равно, этот комплекс надо проверить. Потому что других вариантов у меня нет и это моя единственная зацепка. Таким образом, получается, что мы можем вместе туда отправиться. Цели у нас разные, но пункт назначения — один.

Я обвел всех взглядом и подвел итог:

— На этом мои доводы и кончаются. Знаю, этого мало, но для меня это больше чем может показаться на первый взгляд.

Честер откинулся на спину и сказал:

— Согласен, маловато будет, но…. - он повернул голову в сторону сидящих рядом ребят. — Кригер, дружище, ты как думаешь — надо голосовать?

Немой громила в ответ что-то промычал. За эти два дня, у меня сложилось впечатление, что Честеру каким-то образом удается понимать Кригера. И не важно, будь это мычание или пронзительный взгляд, которым здоровяк любил часто одаривать окружающих. Ему было достаточно несколько секунд посмотреть на Кригера и озвучить мысли Кригера. В большинстве случаев, он спрашивал здоровяка, правильно ли он понял его? И Кригер еле заметно кивал головой. Так и строилось общение Кригера с остальными ребятами.

— Не спеши. — мычание Кригера было прервано Колей. — Сначала каждому надо высказаться.

Обращался он, конечно, к Честеру, но Кригер все равно обижено хмыкнул.

Не думал, что этот здоровяк такой ранимый.

— Да ладно тебе, Кригер! — вклинился Честер. — Ты же прекрасно понял, ведь так?

Кригер только простодушно махнул рукой и улыбнулся.

— Начнем тогда с тебя Честер. — не обращая внимания на жест Кригера, продолжил говорить Коля. — Ты был инициатором этого предложения.

Честер равнодушно кивнул головой, но говорить ничего не стал.

Я тоже ничего не говорил, Честеру надо было собраться с мыслями — пускай. На это у меня время есть. Коля решил поиграть в демократию — пускай. Если большинство выскажется «за», то на одну проблему у меня будет меньше. Думаю, что Честер выскажется за целесообразность нашего совместного путешествия, Кригер тоже. У него есть специфичная черта поддерживать Честера. Коля под вопросом, а на девушек я даже и не надеюсь. Но если Коля окажется благоразумным, победит банальное большинство. Но сейчас, всё моё внимание занимал Честер, ибо как начнёшь, так и закончишь.

— Стало быть так. — Честер больше обращался к себе, чем к окружающим. — Я считаю, что смысл в нашем совместном походе всё-таки есть. Я спрошу вас всего об одном ключевом моменте: сколько мы уже здесь… как ты Костя говорил, «Ирий»?

Честер довольно усмехнулся. Когда я озвучил мысли брата о возможном названии этого места, Честер пришел в неописуемый восторг.

«Потусторонний мир! Края, куда улетают птицы!»

— Месяц? Два? — он заглядывал в глаза каждому, кто был в комнате. — Ребята, я понимаю, что у человека есть безграничное желание жить. И что человек — такая тварь, которая везде приживётся, но! Сколько так будет продолжаться? Мы странствуем и нигде не остаёмся дольше чем на неделю, потому что каждый из нас понимает — это совершенно не то, чего бы мы хотели. Каждый помнит, что мы видели и как это нас коснулось? Пытаемся сидеть в каком-то месте дольше чем это требуется, и ход вещей жестко нам напоминает, что этого делать не стоит. Поэтому мы и идём дальше. У каждого из нас есть своя история, и которой не каждый спешит поделиться.

Его взгляд застыл на Алисе. Девушка только отвела голову и уставилась на стену.

— И каждый надеется, что эта история его не достанет. Нужно только идти дальше и не останавливаться. Ведь всё что пытается тебя догнать, не сможет до тебя добраться, если ты постоянно будешь в движении. За вас я не могу говорить, но я говорю за себя. Я устал. Сколько можно бегать без конкретной цели? Сколько можно отсиживаться за стенами города? Ребят, никто не выживает вечно, а жизнь за стеной — это рутина, которая убивает меня не меньше всех монстров за пределами стен. Рано или поздно нас ранят и мы сгнием заживо. Но там, они пытаются побороть смерть, и может, у них уже получилось. А может и нет — плевать! Эта прогулка стоит того, чтобы рискнуть всем. Может мы найдем способ, чтобы остановить процесс разрушения внутри нас? И тогда мы наконец поймем, что мы потеряли и от чего мы не можешь найти свою цель.