Без Нас - [36]
— Мне одному надоел его смех? — спросил Костя. — Видимо нет. Но приготовься, сейчас будет наш шанс.
Шанс? Очень хочется в это верить.
— Крип, ты его сюда притащил — тебе его и сторожить. — второй махнул рукой парню с ружьем. — И если его дружок побежит сюда, то постарайся его не убить. Нам есть о чем и с ним поговорить.
— Может, проще его сразу убить? — поинтересовался Крип. — Какой от него толк?
Но у второго были другие планы на мой счёт:
— Я хочу проверить, он действительно случайно здесь оказался или как?
— Ясно. — оскалился мой конвоир.
Все за исключением Крипа пошли на поиски «моего дружка», а Я не сводил взгляда с Крипа. Тот в свою очередь наградил меня тем же.
— Теперь осталось дело за малым. — заговорил Костя. — Нужно только дождаться когда он отвернется, если ты все сделаешь правильно, то хвати и пяти секунд, чтобы с ним попрощаться. Нам его в любом случае придется убить — этого не избежать. Не думаю, что с этим делом у нас возникнут проблемы. Но это только начало.
Убить? Да запросто — он первым пытался меня убить. Но… что? Только начало?
— Нет, так не пойдет. Давай решать проблемы по мере их поступления! — прервал Костя. — Сначала дождемся, когда он отвлечется на что-нибудь.
Но, к моему сожалению, Крип не планировал отвлекаться — все его внимание было сосредоточенно на мне. Как там говорят? Только чудо сейчас поможет?
Но чудеса и «Ирий» — вещи несовместимые. По крайне мере, так показывает прожитая здесь практика. И не важно, что она равняется двум дням. Крип, казалось, смотрел на меня, не моргая. И не он один. Два поцарапанных ствола целились мне точно в голову. Один ствол располагался сразу над вторым. Так что любое неверное движение и моя голова разлетится на мелкие кусочки.
Крип смерил меня сконцентрированным взглядом и держа одной рукой ружье, начал снимать с лица платок. Разобравшись со снятием его с себя, он на несколько раз вытер свое лицо. Скомкав его одной рукой, он положил его в один из своих многочисленных карманов. Поймав мой взгляд, он резко отвел взгляд сделав при этом разозленное лицо. Но в отличии от его товарища, его лицо не было так изуродовано. Судя по его лицу, он был в этом месте достаточно долго. Но ещё дольше он пробыл вне общества. Его лицо представляло собой огромное скопление растительности. Щетину никто не трогал уже больше нескольких месяцев, что делало его похожим на мужчину в возрасте, а не на молодого бандита. Она заполонила всё его лицо, начиная от щёк и заканчивая его шеей. Именно поэтому он снял платок — ему было невыносимо жарко, и вся его растительность невыносимо чесалась. Его платок был частью их объединения, и его ношения было одним из правил. Наверное, только когда никого не было рядом, он позволял себе снимать его и не мучаться от духоты.
— Угадай, кого они ищут? — вдруг спросил Костя. — Андрея!
Я даже не постарался снова спросить: откуда он все это знаешь?
Я медленно повернул голову в его сторону, и на моем лице застыла гримаса нескрываемого удивления. И чем же он смог их так разозлить? Был через чур вежливым?
— А скорее всего! — согласился Костя. — И главное, пока у нас есть время: ты слушай меня, но глаз с этого маньяка не спускай. Я в себе открыл ещё одну способность, если конечно, её так можно назвать. Я могу копаться в мозгах людей. Раньше я мог понять только конечную цель человека, как это я сделал с Андреем. А сейчас я полностью вижу информацию о всех задействованных процессах их разума. И нет, я не смогу навязать кому-то чью-то волю, но прочитать их у меня получится.
С другой стороны от Крипа раздался какой-то шум. Он на секунду дернул головой вскидывая ружье, но при этом продолжая поглядывать на меня. Впрочем, что там происходило — оставалось загадкой для нас обоих. Поля обзора скрывал очередной забор от прилегающего дома. Казалось, что вокруг нас одни заборы.
— И вот. — продолжил Костя. — Конечно, я раньше положенного загадываю, но представь меня самостоятельным и реальным — это будет страшное сочетание.
С той стороны с которой раздался шум, раздался чей-то крик, затем позвали Крипа:
— Крип! Отрежь его — он бежит к тебе!
Крип не опуская ружье, медленно побрел на зов.
— Твой шанс. Главное не шуми! — напутствовал Костя, растворяясь в воздухе.
Воткни нож в голову, чтобы наверняка или в сердце — на твоё усмотрение.
Нож по удачному стечению обстоятельств находился в левом кармане, поэтому Я полез за ним правой рукой, что не очень удобно, попутно вставая. Тихо поднявшись, Я вытащил нож и осторожно пошел за своим охранником. Все тело ломило от боли. Крип шел довольно медленно, но если он вдруг решит повернуться, то избежать пули мне не удастся — с такого расстояния трудно промахнуться.
За забором начали раздаваться крики и шум потасовки. Я отчетливо услышал крик Андрея — нужно действовать быстрее. Пока Крип не повернулся.
До него оставалось всего несколько шагов. Нужно подойти и воткнуть в него нож. В голову. Чтобы смерть была мгновенной, и он не успел выстрелить. Потом зарядить в ружье патрон и уходить. Но все не могло быть так гладко: именно за несколько шагов, Крип резко развернулся. Ружье было направлено в сторону. Я замер в ужасе — это всё? Это конец? В меня сейчас выстрелят в упор. Сколько людей выжило после выстрела в упор?
Вы слышали, как ломаются кости? Вы слышали, как кричат люди от невыносимой боли? Чувствовали дрожь по всему телу от приближающегося ужаса? Вы видели, как разрушаются мечты и планы на счастливое будущее? Может, вам когда-то приходилось убегать от маньяка или вы и есть убийца? Знаете ли вы что такое безнадега? Знаете, что такое смерть?..Эта книга отнюдь не о счастливых мирах или сказочных путешествиях. Здесь нет места счастливому концу, и нет шансов отделаться без жертв. Думаете, вы в безопасности?.. Никто не в безопасности.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.