Без лица и имени - [30]

— О, это убойный компромат. Этот Фархад найден?

— Нет, и я даже не знаю, кто он. Федеральный розыск ничего не дал, и в нашей картотеке его нет. Я нашел диск, вернее не я нашел, а Андрей Дементьев с техником в доме Урусбаева, во время обыска. Я никому не говорил о нем, даже тебе, сделал копию и вот ее украли.

— Значит, есть оригинал, — обрадовался Берестов.

— Был.

— У кого он?

— В техническом отделе у Гриши Терещенко. Он мне копию делал. Я оставил ему оригинал для техэкспертизы. Может, на нем есть отпечатки, еще что-то записано…

— Ты ему звонил?

— Нет, я сразу к тебе.

— Звони, — генерал поднял трубку с телефонного аппарата и передал полковнику. Тот набрал внутренний номер и стал ждать. Через полминуты Терещенко ответил:

— Технический отдел.

— Гриша, это Семенов, диск у тебя?

В трубке возникла пауза, а потом раздался густой баритон:

— Я отдал его в отдел хранения вещественных доказательств, как и бак с наркотиком.

— Блин! — выругался Семенов. — Ты знаешь, что произошло с грузом?

— Слышал, у меня куча документов по этому нападению, и я копии отдал твоему Белову.

— Правильно, что отдал, но мне нужен диск.

— У тебя же есть копия.

— Да… — полковник замолчал и подумал: «Есть ли смысл говорить Терещенко о том, что копия из сейфа похищена?»

Петрович взглянул на Николая Николаевича, и тот отрицательно покачал головой.

— Гриша, я сейчас зайду на склад вещдоков, а потом к тебе, жди. — Семенов положил трубку на аппарат.

— Что? — спросил генерал.

— А ничего, — раздраженно проговорил Петрович. — Он сдал его на склад, и я иду туда. — Петрович встал и пошел к выходу.

— Как только что-то узнаешь — доложи.

— Есть, товарищ генерал, — ответил полковник и вышел.

Берестов нажал кнопку селектора и вызвал к себе начальника охраны МУРа.

Семенов шел по коридору и то и дело здоровался с встречающимися ему сотрудниками. Здесь его знали все или почти все. Он шел, отвечал крепким рукопожатием на их крепкие рукопожатия и думал: «Кто-то из них предатель, сотрудничает с наркодельцами и закладывает им своих товарищей по оружию. Хотя кто ему товарищи, а кто нет — это еще надо выяснить».

Наконец он вошел в просторный светлый кабинет начальника отдела по хранению вещественных доказательств полковника Самгина. Тот был на месте, сидел за столом и заполнял какие-то бумаги.

— Привет, Михаил, — поздоровался Петрович и пожал протянутую руку.

— Привет, — безрадостно ответил кладовщик, — догадываюсь, по какому ты делу.

— По какому? — Петрович замер в недоумении.

— По тому, что вчера…

— Да, по нему. Что скажешь?

— А ничего не скажу. Вот третий рапорт строчу в службу собственной безопасности МВД и каждый по двадцать листов. Первые два им не понравились, и они попросили накатать еще один — поподробней…

— Пиши-пиши, — хихикнул шеф. — Ты что вчера отдал конвоирам?

— Как что, бак с белым порошком, говорят, героин в нем был.

— Да, а еще что?

— Больше ничего.

— Отдавал лично ты?

— Лично я. Собирался домой уезжать, но Фролов приказал вернуться и выдать зелье. Так Фролов утром уехал в управление собственной безопасности и до сих пор не возвращался.

— Да. Это хреново.

— Я там тоже был, но меня пока отпустили. Попросили написать рапорт и им привезти.

— Это тоже хреново, — Семенов обошел стол и сел на стул. — Тебе Терещенко вместе с баком отдавал видеодиск в пластмассовой коробочке?

— Да, — ответил Самгин.

— Где он?

— Как где, у меня в сейфе.

Услышав эти слова, Петрович чуть на стуле не подскочил:

— Так давай его мне, быстрее!

— Э, какой ты Петя быстрый, показать — покажу, но передать — только после распоряжения руководства.

— Будет тебе распоряжение и приказ будет, — выпалил Семенов и поудобней уселся на мягкой сидушке. — Давай, давай — занервничал он.

Самгин тяжело встал, достал из кармана брюк связку ключей, выбрал нужный и открыл замок массивного двухметрового сейфа. Распахнул дверцу и показал Петровичу его содержимое.

На центральной полке кучей лежали ножи разных форм и размеров — от крохотных до огромных. К каждому была прикреплена бирка на ниточке, а на ней написан номер. На нижней полке лежали топоры и топорики, а на верхней — отвертки, стамески и шила.

— Каждая из этих вещичек унесла чью-то жизнь, — философски проговорил Семенов.

— И не одну, — добавил Самгин и взял с полки лежащий особняком большой кухонный нож с темной деревянной ручкой. — Это любимый нож маньяка Андрея Чикатило, им он убил двадцать три женщины. Когда беру его в руки — сердце леденеет. Всего их у него было семь, но этот его основной инструмент. За двенадцать лет он всеми своими ножами зверски убил пятьдесят четыре жертвы. — Михаил передал тесак Семенову, но тот отмахнулся и не дотронулся до него.

— Убери…

— Правильно, что не трогаешь. Я считаю, с прикосновением может передаться ужасная энергия ада, властвующая над ним, и если долго держать это оружие, то она в конце концов овладеет тобой. Чикатило рассказал на следствии, что после того, как он потерял вот этот нож, удача от него отвернулась — его взяли. Тесак этот потом в лесу нашли, на месте преступления.

— Жутко делается, когда смотришь на эти ножи. Пистолеты такого впечатления не оказывают.