Без компромиссов - [5]

Как и мы, офицеры также были одеты в обноски. В основном это были перешитые еэсэсовские боёвки чёрного цвета и изредка камуфляжные. Оружие у нас тоже было по большей части трофейное. Своих-то оружейных заводов у нас нет. Да у нас их вообще никаких не было, если не считать небольших мастерских. Из штабного блиндажа вышло четверо командиров роты, четверо их заместителей и двенадцать командиров взводов, я был вроде тринадцатого, но чисто символически. Наш взвод был ведь самым настоящим недоразумением и являлся таковым только по весу выдаваемой нам кормёжки. Мы весели столько же, сколько весит взвод, состоящий из одних ловеков, две с половиной тонны, и потому кормили нас соответственно. Некоторых вышестоящих офицеров это бесило, но поскольку в бою мы стоили целой роты, то даже самые спесивые чистюли помалкивали. С нынешнего же вечера всё, похоже, было в прошлом, так как впереди всех к нам шагал одетый в новенький полевой мундир щёголь лет двадцати пяти на вид с такой высокомерной рожей, что мне сразу же сделалось очень грустно и захотелось домой.

Офицеры из чистюль почему-то получаются двух видов, вредные зануды, соблюдающие устав от а до я, жуткие поборники дисциплины, помешанные на муштре и проведении занятий, и спесивые придурки, считающие быдлом не только мутов, но и ловеков. Пристально посмотрев на юного хлыща с майорскими погонами на плечах, я сразу же смекнул, что есть ещё одна категория офицеров – уроды, люто ненавидящие мутов и считающие нас скотами. Хотя я и не телепат, как Муня и Бибитиба, кое-что способен чувствовать. Наш новый комбат даже своих офицеров считал быдлом, не способным ни на что, а на ловеков смотрел, как на рабочий скот. Вот от того-то мне и взгрустнулось. Спесивые в нашем батальоне не задерживались надолго и, получив пару орденов, приживались при штабах. Уставники? С ними было не так уж и трудно ужиться, хотя девяносто процентов всех тех знаний, которые они пытались вбить в наши головы, никому и даром не были нужны. Что толку с того, если я буду знать, что та на треть зараженная радиацией и всякой ядовитой, мутагенной дрянью территория когда-то называлась Россией и у неё была своя история?

Это всё, конечно, любопытно, только мы, муты, родом из Атомного края, лежащего по обе стороны Атомных гор, которые когда-то назывались Уральскими, а я со своими друзьями так и вовсе родом из центра Атомного треугольника, в вершинах которого когда-то находились такие города, как Серов, Омск и Орск. Внутри этого треугольника в первые же недели Гнилой войны взорвалось двадцать семь термоядерных боеголовок, но больше всего их свалилось на город Курган, из-за чего на его месте образовался Фиолетовый кратер. Он-то и стал главным источником того химического мутагена, который запустил не только наследственные мутации у людей, которым от него досталось в микроскопических дозах, но и привело к трансмутации чуть ли не всего живого. Стремительно, за каких-то несколько дней, видоизменялись люди, животные и растения, причём большая часть растений и живности погибла, но процентов тридцать пять выжило. Первыми трансмутировали те люди, животные и растения, которые до этого были заражены генномодифицированными продуктами.

Те же люди, которые не употребляли их в пищу никогда или в ничтожно малых количествах, сумели избежать этой напасти, но не все, а только те, кто находился в укрытиях. В Кургане хранилось на складах кое-что такое, что в результате пяти очень мощных подземных взрывов превратилось в то, что породило в огромном радиоактивном облаке этот самый химический мутаген, но это не единственная гипотеза его происхождения. Старый друг нашей семьи, Профессор, был очевидцем этого взрыва. Как и множество других людей, он ещё дня за три до нанесения удара покинул Курган вместе со всей семьёй. Все двадцать семь ракет рванули одновременно, но самое огромное грибовидное облако поднялось над Курганом и оно каким-то странным, необъяснимым образом всосало в себе все остальные двадцать два радиоактивных облака, после чего на огромной высоте что-то вспыхнуло малиновым светом и разлетелось во все стороны на тысячу триста километров. Так началась та самая жуткая Фиолетовая гроза, которая длилась почти пять часов. Хотя сам я её не видел, благодаря телепатическим способностям Муни и Бибы она хорошо отложилась у меня в памяти. До мельчайших подробностей.

Наступила ночь, но с неба били огромные фиолетовые молнии, ударявшие в землю. Грохотал страшный гром, вниз сыпалась фиолетовая пыль и всё живое охватил ужас. Только за полночь гроза утихла и сразу после неё начались трансмутации. Некоторые деревья оживали и превращались в хищников, часть людей и животных, словно обратилась в камень, а другие превратились в бескостных слизней и спрутов. Друг на друга первые люди-муты не нападали. Они, как могли, отбивались от деревьев, ставших хищниками и жаждавшими их крови. Многие люди не смотря на то, что сделались из-за пыли, сыпавшейся с неба всю ночь, фиолетовыми, не потеряли человеческого облика. Вот они-то как раз все и умерли через какое-то время. Гнилая война, устроенная пиндосами, на этом закончилась. Они и сами не ожидали, что в результате их превентивного удара по самому крупному, основному военно-промышленному региону России произойдёт такой катаклизм, в результате которого фиолетовая дымка окутает весь мир за каких-то трое суток.