Без измены нет интриги - [41]

Ариана обежала вокруг стола и плюхнулась к Франсису на колени.

— Ну пожалуйста, — засюсюкала она. — Ну не жмись!

Оливье смотрел на свою подружку круглыми глазами. Она повисла у Франсиса на шее и хихикала:

— А помнишь, как мы с тобой целовались, по-настоящему, взасос? На вечеринке у Фанни Жобен во втором классе, помнишь?

— Еще как помню, — ответил Франсис и подмигнул нам из-за Арианиного плеча. — Ты вытягивала губы куриной гузкой и не могла толком высунуть язык.

— Да-а? — удивилась Ариана.

— Ей-богу, — побожился Франсис.

Я посмотрел на Оливье — он намазывал на кусок хлеба гусиный паштет с розовым перцем.

— Ну и ладно, ну и плевать, — сказала Ариана. — Я тогда на тебя западала, и это был такой кайф — поцеловаться с тобой по-настоящему. Ты-то меня в упор не видел. Бросил одну в гостиной, сказал, что принесешь чипсов и пепси, а сам пошел обжиматься с Карин Файон в ванной. Дон-жуан хренов! Ты уже в тринадцать лет под каждую юбку норовил залезть! И с тех пор не изменился, верно?

— Перестань, Ариана, — одернула ее Элизабет.

Ариана встала. Ее заметно штормило. Она с трудом добралась до своего места и плюхнулась на стул.

— А что такого, это Франсис хотел, чтобы я расслабилась, — фыркнула она, — вот пусть и получает. И вообще, он сам всегда хвалится, сколько девок из баров поимел, как, где и в каких позах, только сегодня что-то помалкивает на этот счет, в первый раз с ним такое. Что случилось, Франсис? Ты часом не сменил ориентацию? Говорят, так часто бывает: парням вроде тебя надо перетрахать миллион девок, чтобы понять, что хочется-то на самом деле мужика.

— Ариана, замолчи! — опять вмешалась Элизабет. — Это уже не смешно!

Франсис покачал головой и прикурил косяк, который он тем временем успел свернуть. Мы все сделали по затяжке, кроме Арианы: она раздумала, сказала, что ей больше не хочется и вообще ее тошнит. Франсис отрезал кусочек оки и, нагнувшись, заглянул под стол.

— Кс-кс-кс! Бубу! Бубу! Иди сюда! — позвал он. — Кс-кс! Бубу! Бубу! Вылезай, хватит прятаться, иди к дяде! Я тебе подарочек принес!

Он повернулся к Элизабет и спросил:

— Что-то Бубу весь вечер не видно, он опять спрятался под шкафом? Все еще боится гостей?

Ариана присоединилась к нему.

— Кс-с! Кс-с! Булю! Булю! — лепетала она.

Элизабет зажала уши, чтобы не слышать их.

— Замолчите вы! Бубу пропал, уже три дня как убежал. Прекратите звать, его нет.

Она отняла руки от ушей и добавила:

— Ну что за похоронный вид? Это всего лишь кот, я переживу, куплю себе другого. Нет, я, конечно, любила Бубу. Я к нему привыкла…

Мне бы прикусить язык, но я подумал: почему Ариане можно расслабиться и сводить старые счеты, а мне нельзя? Я тоже хочу в кои-то веки высказать, что накипело.

— Ничего, — сказал я Элизабет, — Бубу ведь был у тебя всего года два. Еще пара-тройка лет — и он бы все равно тебе надоел, как я через четыре года, помнишь? «Мартин, ты очень милый, но жить с тобой я не готова, мне хочется узнать, как это бывает по-другому, а мы уже так давно вместе»… Помнишь, радость моя? Твой Бубу правильно сделал, что убежал, а то бы скоро ты сама отвезла его в лечебницу на усыпление. Жаль, что я от тебя не слинял вовремя. Может, ты бы горевала, искала бы меня, кота ведь своего, наверно, ищешь? Какой же я был дурак!

Ариана, Оливье и Франсис покосились на Элизабет, ожидая ее реакции. Она отрезала кусочек козьего сыра и, сунув его в рот, сказала совершенно ровным голосом, даже без тени досады:

— Успокоишься ты когда-нибудь, Мартин, или прикажешь до конца жизни выслушивать твое нытье всякий раз, стоит тебе выпить?

Как она могла говорить об этом так равнодушно?

Франсис сменил тему:

— Элизабет, а по-моему, тебе надо купить собаку. Я вот тоже собираюсь. Собака — настоящий друг, не то что кот.

Я пытался поймать взгляд Элизабет, но она гоняла по тарелке кусочек хлебного мякиша и не поднимала глаз. Ариана визгливо расхохоталась и выкрикнула:

— Это кто здесь хочет собаку? Ты спятил, Франсис Лавалле? Знаешь сколько с ней возни? Ты посмотри на себя! Я бы тебе и рыбок не доверила, если б они у меня были. Собака! Франсис Лавалле хочет собаку! Нет, это сон! Я сплю, ущипните меня!

Франсис ничего не сказал, отпил вина и положил кусочек сыра, который все еще держал в руке, на край своей тарелки. А я подумал, после давешних слов Элизабет, что если это и правда сон, то кошмарный.

— Кто хочет, в холодильнике рождественское полено, — сказала Элизабет. — Лично я сыта, а вы угощайтесь, не комплексуйте.

Франсис понюхал свои пальцы и встал.

— Носками воняет этот сыр, — поморщился он. — Пойду помою руки. — И ушел в туалет.

Ариана теперь почти лежала на Оливье.

— Сыр воняет носками, сыр воняет носками, — раз десять повторила она.

— Кажется, моя девушка в полном ауте, — сказал нам Оливье.

Долго, однако, до него доходило. Зазвонил телефон, и Элизабет пошла снять трубку в спальню, хотя могла бы и в кухне. Мне это не понравилось: кто мог звонить ей в одиннадцать вечера?

Ариана отцепилась от Оливье и с трудом встала.

— Ты что? — спросил Оливье.

— Меня сейчас, кажется, вырвет, — пробормотала она и на непослушных ногах двинулась к туалету.

Она рванула на себя дверь не постучав. Мы услышали ее крик: