Без имени - [29]

Есть также и люди, чьи мозги легко входят в симбиоз с неорганическими сущностями, и они склонны жить именно в таком союзе. Они и продвигают в нашу жизнь идеи и достижения неорганических сущностей и диктуют их волю другим. И таких людей очень много. Быть может, что уже их даже больше, чем живущих вне этого симбиоза.

«Техника» этим неорганическим сущностям весьма выгодна. Но лишь потому, что она входит в их планы. Они надеются, что однажды человечество окажется не способным жить без техники, и тогда…они полностью ее ликвидируют. И человечество уже не сможет ее возобновить, поскольку сразу исчезнут вместе с техникой и компьютерами и все интелы, совокупность которых к тому времени станет единственным «мозгом» человечества. И все люди разом потеряют все интеллектуальные достижения, погрузятся в каменный век, перейдут на каннибализм и полную деградацию, дадут волю всем своим низменным инстинктам и разрушительным желаниям. И тогда у неорганических сущностей будет пир. Их не сильно страшит даже полное уничтожение человечества: в этом случае, они будут паразитировать на животных. На людях, конечно, интереснее, но, в принципе, можно найти и другие способы пропитания. А вот, что их действительно страшит — это мир высших энергий. Мир разумного, благого человечества выжжет все их программы, которые они заложили и которыми, в сущности, являются. Они и есть внедренные в наш мозг программы. Они — ментальные вирусы, существующие автономно и паразитирующие на живом. Так называемое «массовое сознание» — это тоже уловка неорганических сущностей, это их программа размножения в действии. При наличии «массового сознания» — при однообразном «думании» — они легче перемещаются из одного мозга в другой и управляют «потоками сознания», если эти сознания легко читаемы и прогнозируемы. Им нужны мозги без неожиданностей, обиталище без сюрпризов…

* * *

Неожиданно, в комнату ворвалась Беата.

— Кажется, нас вычислили, теперь могут зайти сюда и проверить. Наверное, где-то на Невском уже, мы с Фанни «подхватили» наводчика. Срочно прекращай лекцию — становимся и создаем дополнительную блокировку. Вы его, девушка, вообще не слишком слушайте — наш Библиотекарь чрезмерно любит новичков грузить… За дело, котятки!

Библиотекарь поднялся со своего места. Беата приблизилась к столу.

— Встаньте, Фанни! Мы должны образовать вокруг стола круг. Смотрите в центр — на этот самый прибор, который вам понравился, и постарайтесь ни о чем не думать. Лишь концентрироваться на точке света и спокойствии.

Прибор, висящий над столом, перестал излучать зеленый свет, замерцал белым, затем закружился вихрем и превратился в большой золотистый шар. Этот шар пульсировал, направляя вокруг себя волны темно-синего цвета в золотистых переливах. Фанни сосредоточилась на шаре и вскоре оказалась в море сине-золотого безмятежного спокойствия.

Глава 4. Схимник

Боль, смерть… Они страшат, но страшнее, когда они уже не пугают, когда вся жизнь превращается в ледяное серое крошево, изматывающее паранойей будней, когда необходимо работать, чтобы есть, а есть — чтобы снова подневольно трудиться, в страшненькой компании непроходимого унижения. И вся эта серость прессуется в дни и годы, и разорвать эту цепь событий просто нету сил и возможности. Потому, что знаешь, что, как только разорвешь — то попадешь в такую же или еще более худшую дремь. Обреченность и бессмысленность страшнее даже самой смерти, боль — только предвестник которой.

Фанни давно уже не верила, что этот порочный круг обыденности можно разорвать, выйти за пределы, навсегда уйти от кошмаров повседневности. И вдруг судьба преподнесла ей неожиданный подарок…

* * *

— Здравствуй, Фанни! — этот голос она бы узнала из тысячи других. Голос, наполняющий ликованием. Она обернулась.

— Здравствуй, Неназываемый!

Уже три дня как она покинула библиотеку и жила в месте под названием просто «дом», в отдельной огромной — по ее понятиям — комнате с видом на петербургский сад, книгами и компьютером.

И сейчас было утро. Очень раннее утро.

* * *

— Освоилась?

— Да.

— Ну, тогда… Пора работать, — улыбнулся Неназываемый.

— Что я должна буду делать? — спросила Фанни.

— Искать таких, как мы. Я тебя научу; поначалу мы будем работать вместе. Я принес тебе новый паспорт, — он положил на стол перед ней новенькую ксиву, запечатанную в пластик.

Фанни взяла её и бегло просмотрела. Её фотография. Но…новое имя и фамилия. И новый возраст. Ей теперь было восемнадцать.

— Качественная фальшивка, — похвалила она.

— Это — не фальшивка. Подлинник. В одном паспортном столе работают наши люди. Так что — живи спокойно. Официально ты будешь числиться в одном учреждении, занимающемся анкетированием. Проведением соцопросов.

— Там — тоже ваши люди?

— Наши, Фанни. Наши. Но, чаще всего, мы маскируемся под сетевой маркетинг. Так еще удобней.

— Почему?

— Эти конторы, чаще всего, совсем не проверяются, и их много, как грибов после дождя. Занимаются надувательством, но органам не интересны.

— А… Как мы будем искать наших?

— Во-первых, их много среди лиц, приходящих к нам, как в сетевой маркетинг. Часто сюда идут отчаявшиеся найти работу, неприкаянные люди. Не встроенные в систему, выбитые из колеи. Но, и другими способами. Через интернет и в творческих кругах. У меня глаз наметанный, так я иногда просто в толпе узнаю. По глазам. Сложнее всего, конечно, опознать совсем молодых, тех, кто еще сам об этом не знает. И — не с полной уверенностью, в этом случае. Поскольку, трансформация может быть только вероятной, а не полностью предсказуемой. И она…еще не случилась.