Без имени - [13]
— Та — действительно без крыши. Её скоро в нашу палату переведут. Только в нашей есть кровать свободная. У неё, как санитарки между собой говорили, «сезонное обострение», а лечить её — бесполезно; это не лечится. Чуть-чуть притихнет — сразу отпустят. Дуракам везет.
Они сидели в так называемой «гостиной»: в обширном помещении, в котором «гуляли» более-менее свободные пациенты (не из общей, «надзорной», палаты). Тут же проводили так называемую «трудотерапию», тут же выдавали пищу в открывающееся в стенке окошечко. Огромный плазменный телевизор тоже висел тут, на стене. Непонятно, для кого он был тут установлен: днем он был всегда выключен.
— Эйджен!
— А?
— Ты… Помнишь, как мы вчера кино смотрели? Про психушку. Смешно в психушке про психушку смотреть, правда?
— «Пролетая над гнездом кукушки»… Нет, я такое не люблю. Мне больше мульт про гестапо понравился.
— Ну, всё равно… Как ты думаешь, если, действительно, всех, кто здесь сейчас, куда-нибудь на волю, на море, в лес, в нормальные условия жизни — быть может, у всех у них психика восстановилась бы?
— Не знаю. Вряд ли. Хотя… Кто его знает. Это был бы совсем другой мир.
— Иногда я хочу в другой мир. До того хочу, что даже согласна была бы умереть.
— Это — моя область. Это — я суицидник. А ты… Ещё помиришься со своим Николаем.
— Правда?
— Всё может быть.
— Сегодня — тоже попросимся кино ночью смотреть?
— Ага. Сегодня Настенька дежурит. Я её почти что люблю. Она разрешит.
— Смотри, кажется, снег падает!
— Действительно!
Они подошли к окну.
— Говорят, здесь стёкла особые. Бронебойные. Не вышибешь. Ты кромсала когда-нибудь тонкое стекло руками? Ну… Если бокал в руках сильно сжать…
— Нет, — Марию передернуло.
— А это — толстое… Или же — высокопрочное. Одна пациентка в «надзорке» подбежала к окну и успела удариться об него всем телом.
— И - что?
— А ничего. Оттащили и привязали к кровати. И магнезию вкололи. А стекло не разбилось.
— Хочешь, я тебе ещё одну тайну открою. О себе, — помолчав немного, сказала Эйджен. И, не дождавшись ответа от задумавшейся Марии, добавила:
— Я стихи пишу. Иногда. Сегодня тоже написал. О тебе. Прочесть?
— Наверное, не надо.
— Почему? Боишься, что не понравятся?
— Ага…
— Чушь. Слушай: Ты — роза печали ясной.
— Перестань, Эйджен! Ты фантазируешь, но я-то здесь при чем? Слова — это просто вода. И чувства — просто вода. Но, бывает, отрываешься от берега, и плывешь по ним вдаль; что напридумываешь, вообразишь — то с тобой и случается… Мы придумываем любовь. Иногда — так нелепо придумываем… Я не звезда и не роза, Эйджен. Я — пациентка психушки. Мы обе — пациентки психушки.
— Вот ты и проговорилась: «обе»… Ты считаешь меня обычной девушкой? Только, у которой поехала крыша… Ты скоро, наверное, посоветуешь мне, как это делали другие, одеть красивое платье и танцевать перед зеркалом, внушая себе, что я — принцесса?!
— Я не верю в вербальную мотивацию, в аффирмации там всяческие и подобную чушь… Я не знаю, что нужно тебе в этой жизни. И не хочу тебя учить. Будь собой. И делай, что хочешь, но не цепляй других, тех, кто абсолютно ни при чем. Я пройду мимо, и, когда это произойдет, то недели через две ты забудешь обо мне, что я вообще была. Просто тебе здесь скучно и нечем заняться.
— Противная! А если я отыщу тебя после, на свободе?
— Это будет — не к добру. Мне тут уже говорили, что ни с кем, когда выйдешь, лучше не поддерживать отношений, не встречаться: примета плохая. И, конечно же, ничего здесь не забывать.
— Это Люська из соседней палаты сказала?
— Наверное.
— Она — знает, она здесь — не первый раз. Её муж сдает. Сам доведет до истерики, а потом — сдает. В этот раз она деньги в окно швыряла. Жаль, меня тогда под тем окном не было… А ты сильно не хочешь сюда больше попадать?
— Конечно.
— Что, такая уж «нормальная»? А сама… Придумала себе своего Николая.
— Может быть. Ну и что? Зря я тебе свою историю рассказала…
— Прости. Кажется, ты сейчас и вовсе заплачешь. Я не хотел. Хочешь, лучше развлечемся? Давай, заключим пари.
— Какое?
— Что ты не проговоришь с Галочкой и получаса. Или — убежишь от неё, или — свернешь себе мозги.
— А… Зачем мне это?
— Если проговоришь с ней полчаса, то только тогда я упрошу Настю, чтобы мы сегодня ночью телек смотрели в гостиной. И… я обязательно потырю ключ.
— У тебя уже больше недели это не получается.
— Сегодня вахтерша из приемной пойдет день рождения отмечать в процедурку, они там соберутся. Стопудово ключ можно будет взять, легко. И главврач наша сегодня не дежурит, дежурит врач с мужской половины. Ну что, поговоришь с Галочкой?
— А если я не выдержу, и убегу от неё?
— Ну… Сейчас придумаю для тебя кару…
— Только, чур, если, наоборот, она от меня уйдет, ей надоест болтать — то это не в счет. Ничья.
— Ага! Только, она не смоется. Она будет лапшу тебе на уши вешать, пока не умрет. Или, пока санитары не оттащат. Она здесь уже три дня, и все её просто боятся. И пациенты, и санитары.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если вы захотите вдруг найти место, где расположена Поляна, на карте России, не утруждайтесь, это, увы — бесполезно. Она осталась в другом времени. И может быть, даже в другом пространстве. Много воды утекло с тех пор, многое изменилось… Мы стали другими. Жестче, холоднее, активнее. Большинство устало от жизни и от бесконечной работы, а жизнь медленно и неуклонно несется все дальше под уклон. Впрочем, Поляна… А что — Поляна? Просто, большая ровная площадка для выпаса скота неподалеку от ближайшего населенного пункта.
Рассказ о похождениях весьма странного попаданца, который не факт, что таковой. В весьма странном мире, весьма замороженном, во многих смыслах. Магия — есть, антураж 19 века — есть. Даже романтика и профессорство, в определённом смысле, есть. Но всё несколько замороженное или отмороженное — вопрос точки зрения.Примечания автора: Итак, это продолжение похождений Грея Отмороженного из "Минус 20 градусов по Кельвину", точнее, скорее всего, его. Отсылки на книгу встречаются в тексте, но в целом — произведение самостоятельное.
Продолжение приключений попаданцев в начале ХХ века.
Ранним утром в круглосуточный магазин на окраине Сеула входит девушка. У нее разбит нос, щека порозовела, как от удара, на внутренней стороне бедра сквозь синяки виднеются татуировки. Этой девушке, Ко Ынсе, предстоит пережить еще не одно утро субботы, провалившись во временную петлю из воскресенья назад в субботу 7 июня. За восемь суббот она станет участницей ужасающих событий, попытается спасти жизнь девушке, раскроет убийцу и тайную секту, обретет настоящих друзей, влюбится и примет себя такой, какая она есть.
Молодой студент волей судьбы или, скорее, после смачных затрещин от одного быдла попадает в другой мир. И если бы ему дали нормальное, взрослое тело, но нет. Высшие силы, создатели, демиурги закидывают его в маленькое, хлипкое тело человеческого детеныша. Ооо, это полный мрак, но гг не отчаивается. Сжав свои стальные яйца покрепче, он растет, развивается и, благодаря своей неимоверной любознательности, узнает окружающий, чуждый для него мир. На его пути будут встречаться кровожадные ихоры, чудовищные зазывалы и множество других ужасающих монстров!ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Произведение перегружено инвективной лексикойПри создании обложки вдохновлялся образами, предложенными автором.
За спиной остался замок, отец, личная служанка и первая в королевстве фрейлина. Во главе войска через снежные земли я еду на север королевства, чтобы восстановить мир и покой в мятежном герцогстве и посадить на трон законного правителя. Где-то впереди меня ждет Алая крепость, принадлежащая Фиральской комтурии, и знания, что могут пролить свет на дарованные мне силы. Где-то впереди меня ждут мятежные бароны, готовые стравить между собой двух братьев ради собственных корыстных интересов. Где-то впереди маячит война… Надо мной тяготеет пророчество, а дни моей свободы, оставшиеся до приезда завоевателя Аримана в столицу, сочтены. Корона принцессы тяжела, меч защитницы веры алчет крови, а сны подчас опаснее реальности.
В своих прошлых жизнях я много внимания уделял магии и женщинам. Особенно женщинам! И они любили меня… …до того, как я воскрес в новом мире. Здесь я обнаружил, что в моем теле нет ни капли магической энергии. Для местных мужчин она смертельна! От нее спасают лишь каменные стены тесных резерваций. А вот местные женщины — все маги. Они прекрасно живут отдельно от мужчин. Большую часть жизни в тех совершенно не нуждаются. Не нуждаются и во мне! И это мне не нравится. Как же я, бывший темный властелин, буду жить в ТАКОМ мире? Уверен: очень даже неплохо.