Без дна - [97]
— Должен, однако, заметить, что, несмотря на кровь, пролитую на Голгофе, я лично как-то не чувствую себя искупленным, — обронил Дез Эрми.
— Существуют три царства, — продолжил астролог, уминая пальцем табак в трубке, — царство Ветхого Завета, Отца, царство страха. Потом царство Нового Завета, Сына, царство искупления. И третье — Евангелия от Иоанна, царство Святого Духа, которое будет царством любви и окончательного освобождения людей. Таковы прошлое, настоящее и будущее. Зима, весна и лето. Первое, по Иоахиму Флорскому, образовало ростки, второе — колосья, третье даст зерна. Два лица Святой Троицы явили себя, теперь, по логике вещей, дело за третьим.
— Да, и множество мест в Библии настоятельно, определенно и неопровержимо утверждают это, — подхватил Каре. — В том числе все пророки — Исайя, Иезекииль, Даниил, Захария, Малахия. И Деяния апостолов вполне ясно об этом свидетельствуют. Откройте их и уже в первой главе найдете такие строки: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, приидет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо»[14]. Святой Иоанн также возвещает это в своем Апокалипсисе, который есть, собственно, евангелие второго пришествия Христа: «Приидет Христос, и царствие Его пребудет тысячу лет». Апостол Павел без конца делает откровения подобного рода. В послании к Тимофею он призывает Господа, «который будет судить живых и мертвых в явление Его и царствие Его»[15]. Во втором послании фессалоникийцам он пишет о победе Мессии над Антихристом, «которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего»[16]. Таким образом, он утверждает, что Антихрист еще не пришел, следовательно, пророчествует он в этом стихе о втором пришествии, а не о первом, когда рожденный в Вифлееме Спаситель явился в мир. В Евангелии от Матфея Иисус на вопрос Каиафы, действительно ли он Христос, отвечает: «Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных»[17]. А в другом месте апостол добавляет: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет»[18].
Есть и множество других упоминаний, их нетрудно найти, стоит только открыть Библию. Тут и спорить не о чем, сторонники учения о царстве славы имеют твердую опору в богодухновенных книгах и могут при соблюдении известных условий, не опасаясь ереси, защищать эти взгляды, которые, по утверждению святого Иеронима, в четвертом веке считались общепринятым догматом веры. Послушайте, а не попробовать ли нам немного ликера из сельдерея, который так хвалит господин Дюрталь?
Ликер оказался густым, сладким, как анисовая водка, но более мягким и нежным. Во рту после этого тягучего сиропа чувствовался еле уловимый приятный запах сельдерея.
— Ничего ликер, — крякнул астролог, — но слабоват!
И он налил себе в стакан добрую порцию рома.
— Вообще-то, — заметил Дюрталь, — третье царство возвещают и слова «Отче наш» — «да приидет царствие Твое!»
— Вот именно, — кивнул звонарь.
— Дело в том, что некоторые сторонники этого учения действительно впадают в ересь, особенно безумную и нелепую, когда признают реальное и телесное воплощение Параклета, — заявил Жевинже. — Взять хотя бы фарейнизм, который в восемнадцатом веке махровым цветом расцвел в Фарейне, деревушке в Ду, где нашли приют янсенисты, изгнанные из Парижа после закрытия кладбища Сен-Медар. Именно там священник Франсуа Бонжур велит распинать всех исцелившихся чудесным образом, проводит гальванические опыты на могиле дьякона Пари.>{69} Потом аббат влюбляется в женщину, которая заявляет, что забеременела пророком Илией — ведь, согласно Апокалипсису, Илия должен явиться перед последним пришествием Христа. Сначала рождается в мир этот ребенок, а за ним — Параклет собственной персоной. Ребенок вырос и стал торговцем шерстяной одеждой в Париже, потом во время царствования Луи-Филиппа — полковником Национальной гвардии и умер в достатке в 1866 году. Эдакий Параклет лавочников! Искупитель с зачесанным коком и в эполетах! Уже потом, в 1866 году, некая госпожа Брошар из Вувра во всеуслышанье объявила, что Иисус воплотился в ней самой, а в 1889 году один слабоумный по имени Давид опубликовал в Анжере брошюру, озаглавленную «Голос Бога», в которой без ложной скромности жалует себя званием «единственного Мессии Святого Духа Творца» и доводит до нашего сведения, что он — подрядчик на общественных работах и у него светлая борода метр десять длиной. Свято место пусто не бывает, и уже в наши дни некий Пьер Жан, инженер, путешествует верхом по южным провинциям, выдавая себя за Святого Духа. В Париже кондуктор омнибуса на линии Пантеон–Курсель Берар тоже называет себя воплощением Параклета, а в одной журнальной статейке утверждается, что искупительная надежда явлена нам, простым смертным, в образе поэта Жуне. И наконец, в Америке то и дело появляются женщины, которые называют себя Мессиями и вербуют себе сторонников среди возрожденных иллюминатов.
— Это то же самое, — сказал Каре, — что учения, смешивающие Бога и Его творение. Бог имманентно присутствует в своих созданиях. Он первопричина высшей жизни, источник движения, основа их существования, говорит апостол Павел. Но Он пребывает сам в себе, вне жизни своих созданий, их движения, их души. Его Я вне времени и пространства, Он — Сущий, по выражению Моисея. Святой Дух через Христа в славе также будет имманентно присутствовать в существах, служить первопричиной, которая их преобразует и духовно возродит. Но из этого не следует, что Он воплотится. Святой Дух проистекает из Отца через Сына. Он послан для свершения деяний, но Он не может материализоваться. Утверждать противное — чистое безумие. Это значит погрязнуть в ересях гностиков и фратрицеллов, в заблуждениях Дульцина Наваррского и его жены Маргариты, в нечестивости аббата Беккарелли и мерзости Сагарелли Пармского,
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Этот собор — компендиум неба и земли; он показывает нам сплоченные ряды небесных жителей: пророков, патриархов, ангелов и святых, освящая их прозрачными телами внутренность храма, воспевая славу Матери и Сыну…» — писал французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) в третьей части своей знаменитой трилогии — романе «Собор» (1898). Книга относится к «католическому» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и две предыдущие ее части: роман «Без дна» (Энигма, 2006) и роман «На пути» (Энигма, 2009)
На страницах романа французский писатель К. Ж. Гюисманс (1848–1907) вводит читателя в страшный, но в то же время притягательный своей неизвестностью мир черных месс, ведьм, т. е. в мир, где царит сам Сатана. Один из героев романа — маршал Франции Жиль де Рэ знаком читателям по роману Ж. Бенцони «Катрин». Непростую историю этого страшного человека, чье имя и деяния сохранились в памяти людской, через века поведал нам автор.
"Там внизу, или бездна" - один из самых мрачных и страшных романов Гюисманса. Здесь есть все: леденящие душу подробности о кровожадном Жиле де Рэ, тайны алхимиков, сатанинские мессы, философские споры. Один из главных персонажей романа писатель Дюрталь - легко узнаваемый двойник автора. Появление романа Альфреда де Мюссе "Гамиани или две ночи сладострастия" на книжном прилавке произвело ошеломляющее впечатление на современников. Лишь немногие знатоки и ценители сумели разглядеть в скандальном произведении своеобразную и тонкую пародию на изжившие себя литературные каноны романтизма.
(нидерл. Joris-Karl Huysmans; имя по-французски — Шарль-Жорж-Мари́ Гюисма́нс, фр. Charles-Georges-Marie Huysmans) — французский писатель. Голландец по происхождению.В трехтомник ярчайшего французского романиста Жориса Карла Гюисманса (1848—1907) вошли самые известные его романы, характеризующие все периоды творчества писателя. Свою литературную деятельность Гюисманс начал как натуралист, последователь Э. Золя. В своих ранних произведениях «Марта» (1876) и «Парижские арабески» он скрупулезно описал жизнь социальных низов Парижа.
«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006)
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевёл коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
В четвертый том вошел роман «Сумерки божков» (1908), документальной основой которого послужили реальные события в артистическом мире Москвы и Петербурга. В персонажах романа узнавали Ф. И. Шаляпина и М. Горького (Берлога), С И. Морозова (Хлебенный) и др.
В 5 том собрания сочинений польской писательницы Элизы Ожешко вошли рассказы 1860-х — 1880-х годов:«В голодный год»,«Юлианка»,«Четырнадцатая часть»,«Нерадостная идиллия»,«Сильфида»,«Панна Антонина»,«Добрая пани»,«Романо′ва»,«А… В… С…»,«Тадеуш»,«Зимний вечер»,«Эхо»,«Дай цветочек»,«Одна сотая».
«Где-то существует совершенно иной мир, и его язык именуется поэзией», — писал Артур Мейчен (1863–1947) в одном из последних эссе, словно формулируя свое творческое кредо, ибо все произведения этого английского писателя проникнуты неизбывной ностальгией по иной реальности, принципиально несовместимой с современной материалистической цивилизацией. Со всей очевидностью свидетельствуя о полярной противоположности этих двух миров, настоящий том, в который вошли никогда раньше не публиковавшиеся на русском языке (за исключением «Трех самозванцев») повести и романы, является логическим продолжением изданного ранее в коллекции «Гримуар» сборника избранных произведений писателя «Сад Аваллона».
В состав предлагаемых читателю избранных произведений австрийского писателя Густава Майринка (1868-1932) вошли роман «Голем» (1915) и рассказы, большая часть которых, рассеянная по периодической печати, не входила ни в один авторский сборник и никогда раньше на русский язык не переводилась. Настоящее собрание, предпринятое совместными усилиями издательств «Независимая газета» и «Энигма», преследует следующую цель - дать читателю адекватный перевод «Голема», так как, несмотря на то что в России это уникальное произведение переводилось дважды (в 1922 г.
Вампир… Воскресший из древних легенд и сказаний, он стал поистине одним из знамений XIX в., и кем бы ни был легендарный Носферату, а свой след в истории он оставил: его зловещие стигматы — две маленькие, цвета запекшейся крови точки — нетрудно разглядеть на всех жизненно важных артериях современной цивилизации…Издательство «Энигма» продолжает издание творческого наследия ирландского писателя Брэма Стокера и предлагает вниманию читателей никогда раньше не переводившийся на русский язык роман «Леди в саване» (1909), который весьма парадоксальным, «обманывающим горизонт читательского ожидания» образом развивает тему вампиризма, столь блистательно начатую автором в романе «Дракула» (1897).Пространный научный аппарат книги, наряду со статьями отечественных филологов, исследующих не только фольклорные влияния и литературные источники, вдохновившие Б.
«В начале был ужас» — так, наверное, начиналось бы Священное Писание по Ховарду Филлипсу Лавкрафту (1890–1937). «Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого», — констатировал в эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» один из самых странных писателей XX в., всеми своими произведениями подтверждая эту тезу.В состав сборника вошли признанные шедевры зловещих фантасмагорий Лавкрафта, в которых столь отчетливо и систематично прослеживаются некоторые доктринальные положения Золотой Зари, что у многих авторитетных комментаторов невольно возникала мысль о некой магической трансконтинентальной инспирации американского писателя тайным орденским знанием.