Без дна - [52]

— Вот как! — сказал Дюрталь, слегка удивленный подобным самодовольством.

— Обед готов! — объявила жена звонаря.

Дез Эрми, уже без фартука, в плотно облегающем шевиотовом костюме, слегка раскрасневшийся от жара печи, придвинул стулья.

Каре принес суп, все замолкли, черпая ложками с краю тарелок, где жидкость была не такой горячей. Потом со знаменитой бараниной появилась госпожа Каре. Блюдо с дымящимся мясом она водрузила перед Дез Эрми, предлагая ему разрезать приготовленное им лакомство.

Баранина пышно разрумянилась, из-под ножа сочились крупные капли жира. Все пришли в восторг, попробовав мяса с пюре из тертой репы, подслащенного белым соусом и приправленного каперсами.

Дез Эрми смущенно склонил голову под градом похвал. Каре наполнил стаканы. Слегка конфузясь, он оказывал особенные знаки внимания Жевинже, дабы тот забыл о былой ссоре. Дез Эрми поддерживал в этом хозяина и, желая в то же время услужить Дюрталю, завел разговор о гороскопах.

Тут уж всеобщим вниманием завладел Жевинже. Важничая, астролог заговорил о своих трудах, о шестимесячных расчетах, необходимых для составления гороскопа, о том, как все удивлялись, когда он заявлял, что подобная работа стоит значительно дороже тех пятисот франков, которые он запросил.

— Не могу же я делиться сокровенным знанием за гроши, — заключил он и после недолгого молчания продолжил: — Однако сегодня в астрологию не верят, а ведь ее так уважали в древности. Да и в Средние века ее почитали почти священной. Взять хотя бы портал собора Нотр Дам. Историки, не искушенные, однако, в христианской и оккультной символике, трое врат портала называют вратами Страшного Суда, вратами Пречистой Девы и вратами Святой Анны или Святого Маркелла. На самом же деле они символизируют мистику, астрологию и алхимию — три великие науки Средневековья. Сегодня некоторые спрашивают: «А вы уверены, что светила влияют на человеческую судьбу?» Не будем углубляться в детали, доступные лишь посвященным, но скажите на милость, разве духовное влияние одного человека на другого необычнее того, какое небесные тела, например Луна, оказывают на органы мужского или женского организма? Вы, господин Дез Эрми, врач, и должны знать, что доктора Джилпин и Джексон на Ямайке, а также доктор Балфур в Индии доказали влияние звезд на здоровье человека. Меняется лунный цикл, и число больных увеличивается. Острые приступы лихорадки совпадают с фазами спутника Земли. Возьмите, наконец, лунатиков. Или справьтесь в деревнях, когда особенно буйствуют сумасшедшие. Но к чему разубеждать скептиков? — удрученно добавил он, разглядывая свои перстни.

— Мне все же кажется, что астрология построена на песке, — подал голос Дюрталь. — Два астролога подрядились даже публиковать свои гороскопы на четвертой странице газет, рядом с объявлениями о тайных снадобьях.

— Какой позор! Они ничего не смыслят в астрологии. Это просто шарлатаны, намеревающиеся погреть руки на священной науке. Что о них говорить. Впрочем, сейчас в Америке и в Англии вам составят гороскоп, основываясь всего лишь на дате рождения.

— Боюсь, — возразил Дез Эрми, — что не только эти так называемые астрологи, но и вообще все современные маги, теософы, оккультисты и каббалисты — полные профаны. Во всяком случае, те из них, с кем мне приходилось иметь дело, — явные невежды и форменные глупцы.

— Ваша правда! Эти люди в большинстве своем — либо неудавшиеся сочинители, либо сопляки, играющие на интересе публики, которой давно набил оскомину современный позитивизм. Эти шулера воруют у Элифаса Леви и Фабра д’Оливе и знай себе кропают книжонки, в которых сам черт голову сломит, — впрочем, им и самим невдомек, что они там понаписали. Печально все это, если вдуматься!

— Кроме всего прочего, они выставляют на посмешище науки, которым якобы служат, выхолащивают их своим пустословием, — подхватил Дюрталь.

— Грустно еще и то, — сказал Дез Эрми, — что в эти группки, кроме простофиль и дураков, входят откровенные шарлатаны и безответственные краснобаи.

— Такие, как Пеладан! Кто не знает этого доморощенного мага, паяца с юга! — воскликнул Дюрталь.

— Ах, этого…

— В общем, — вновь заговорил Жевинже, — все эти люди не способны добиться чего-либо существенного. В нашем веке один только Уильям Крукс,^{45} не будучи при этом ни святым, ни сатанистом, сумел приоткрыть завесу тайны.

Дюрталь усомнился в истинности сверхъестественных явлений, возвещенных этим англичанином, и выразил мысль, что они не поддаются никакому логическому объяснению.

Жевинже, однако, стоял на своем:

— Позвольте, но существует сразу несколько объяснений, и, смею думать, все они не лишены известной логики. Либо сверхъестественные феномены порождаются флюидами, исходящими из находящегося в состоянии транса медиума, которые соединяются с флюидами всех присутствующих, либо вокруг нас существуют нематериальные существа, элементали,^{46} которые проявляют себя при тех или иных условиях, либо еще — и это уже чистой воды спиритизм — мы вступаем в контакт с душами умерших — их вызывает медиум.

— Знаю я эти теории, — возразил Дюрталь, — жуть от них только берет. Слышал я и про индийское учение о переселении душ, блуждающих после смерти. Эти развоплощенные души скитаются до тех пор, пока не воплотятся снова, но много телесных оболочек приходится им сменить, прежде чем они достигают полной чистоты. А по-моему, и одной жизни хватает с лихвой. Всем этим метаморфозам я предпочитаю бездну, пустоту, она представляется мне более утешительным исходом. Что же касается контактов с потусторонним миром, поверь я в это хоть самую малость, мне бы претила сама мысль, будто любой колбасник в состоянии потревожить великие души Гюго, Бальзака, Бодлера. Это пошлее самого вульгарного материализма!