Без царя в голове - [14]

— Мэдовухи? Заметано, я уже в палете, камандир!

— Каха, куды поперед батьки, не нарушай строй! Я сказал, кто первый завалит, а не кто первый вылетит. Всем старт, ныряем в гипер, до встречи на траверзе купца.

* * *

По полю танки грохотали…

На фоне огромной туши планетарной крепости три истребителя, сверкнувшие радугой гиперпереходов, выглядели не более чем искорками. Сколько еще таких троек дежурит, сказать сложно, но то там, то здесь вспыхивают радужные искорки и на помощь попавшим в беду гражданским судам устремляются патрульные тройки полицейских истребителей.

Сама процедура отправления патруля в точку вызова тривиальна и обидна сердцу боевого пилота. Стартовая труба станции буквально выплевывает истребитель в гиперпространство, придав ему хороший импульс мощным пинком стационарного гиперпространственного ускорителя. Боевой пилот в этот момент не более чем игрушка, плюшевый заяц в руках неведомого оператора. Кому приятно быть в роли плюшевого зайца, когда в душе ты орел — гордый и мужественный?

Но физика — суровая наука. Не хватит у маленького истребителя запаса энергии на два прыжка, ему бы обратно вернуться, если в бою цел останется. Вот и кидают полицейские истребители, как камень из пращи, забрасывая сразу в гиперпространство. Все понятно, по-другому нельзя, но самолюбие страдает. Поэтому бравые пилоты подробностями с прочими сухопутными крысами не делятся.

Интересная штука гиперпространство — с одной стороны гигантские расстояния проскакиваешь махом, а с другой никогда не угадаешь, когда в нужную точку попадешь. Не в том смысле, сколько времени добираться в том гиперпространстве, а именно в какую точку времени реального пространства выскочишь. У гиперпространства свое время. Хуже того, вспоминал Иван, умники из техотдела талдычили что-то про вектор пространства-времени.

Мол, кто супротив вектора летит, у того время в обратную сторону крутится, кто по вектору, так вообще ускоряется, а поперек, непонятно — все зависит от того насколько поперек. Теория, говорят, слабовата в этой части, а так как все поперек вектора норовят прыгнуть в гиперпространство, то и результата искажения времени никто и не заметил до сей поры.

Но чудеса случаются. Иван ухмыльнулся, представив, что было бы, явись он с задания на сутки раньше, чем улетел на него. Вот шуму было бы, вот бы истории пошли, а где история, там застолье, а где застолье… Нет, только не это, поморщился Иван, отгоняя назойливую боль в голове.

С другой стороны скучища в этом гиперпространстве дикая. В иллюминаторах серая мгла, связь не работает, приборы молчат, сидишь, как мумия в гробу и мысли дурацкие в голову лезут. Очень уж это напоминает то место, где души умерших успокаиваются. Такое же видать по всему серое и безликое под названием Вечность.

Ивана передернуло от мысли, что прямо сейчас он со товарищи летит в потоке всякого рода мертвых душ. А вдруг как начнут безобразить, да в окошки стучать? Кто их знает души эти, они же бестелесные, через обшивку броневую проникнут и… жуть прямо слово.

От таких мыслей по-первости много народа вовсе с ума сошло, потому как летишь в серой мгле час, летишь другой, ни звука, ни света, ни звездочки малой путеводной. И рождается в душе предположение, что никогда более из этой серости не вылезешь, никогда света белого али космоса черного не увидишь. В углу, как поется, заплачет мать старушка, смахнет слезу старик отец и, что самое неприятное, дорогая не узнает какой у парня был конец.

Не в том смысле, что любви не узнает, а подумает, что сбежал милый за тридевять земель в тридесятое царство от своей суженной, испугался жениться, кинул ее с малым дитем, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. И такая тоска в мыслях пилотских образуется, что хоть вой, хоть белугой ори. Так многие и делали. Выныривает корабль в реальный космос, а там в кабине идиот слюнявый башкой о приборную доску бьется и к мамкиной титьке просится.

А еще народ по кабакам легенды рассказывает, что в стародавние времена, когда гиперпространство в диковинку было, уйма кораблей в нем потерялось. Да не простых кораблей, а с золотом и каменьями драгоценными. Даже примета такая была — коли корабль простой товар везет, то все с ним будет в порядке, а стоит ему драгоценный груз заиметь, так пиши пропало. Умный то народ втихомолку щурился, да ухмылялся — знаем мы те приметы, сами о них кому следует сообщали.

Некоторые, не к ночи будь сказано, чертовщину всякую припрягают, кто-то про Бермудский треугольник вспоминает, но только любому знающему человеку доподлинно известно — черт тут не при делах. Что в эпоху до гиперпространства, что позже, лихого народа в космосе было предостаточно. Кому нужно тратить силы и огневой припас на судно с мануфактурой, когда при тех же затратах можно в миллион раз больше получить.

Житья от лихого люда не стало, пока не вразумили их полицейским упорным натиском. Нонече не то, что давече — на каждом гражданском корабле тревожная кнопка стоит, по гравитационному каналу отправляет моментальное сообщение в любую точку пространства. Увидел пирата на траверзе, или засек радаром на хвосте, жми кнопку и вызывай подмогу. А уж мы, Иван запыхтел от гордости и важности, дадим злодею по сопатке, добавим в хвост и потреплем гриву.