Бей! Корсар из будущего - [14]

– Меня зовут Юрий Кожин, лекарь, – представился я. – Мы с боярским сыном, Андреем Татищевым, по срочному делу спешим в село Суходол. Чем могу помочь, боярыня?

– Должна тебя поблагодарить за освобождение. А помочь – ездовой нам теперь нужен, до усадьбы добраться.

Я подошел к Андрею.

– Не узнал – кто такой?

– Спрашивал – молчит.

– Андрей, что с татями делают, пойманными на злодействе?

– Известно что – вешают.

– Ищи дерево, повесим злодея – и в путь. Нечего зря время терять.

Пленник, услышав скорый приговор, сразу заговорил:

– Зачем вешать? Я человек подневольный, хозяин приказал – я подчиняюсь.

– Кто твой хозяин?

– Он на коне был, должен был попытаться вас задержать.

– Нету уже в живых твоего хозяина. И тебя скоро не будет. Андрей, веревку нашел?

– Да где же я ее возьму?

– Тогда руби ему голову, и поехали дальше, и так сколько времени потеряли.

– Пощадите, дети у меня!

– А вы, когда возничего убивали, о его детках думали?

– Все скажу, все, только жизни не лишайте, – заканючил кучер.

– Черт с тобой, в Разбойном приказе сам все дьяку и расскажешь. Андрей, на полку для багажа его определи да привяжи покрепче, чтобы не сбег по дороге.

Мужика посадили на полку и его же гашником привязали к поручню.

– Андрей, давай сделаем так. Ты дорогу знаешь – садись в возок, за ездового будешь. Я же за тобой поеду, а лошадь твою в поводу поведу.

– Сперва к боярину едем?

– А то куда же, ты же сам говорил – сын у него болен.

Я повернулся к терпеливо ожидавшим женщинам.

– Сударыни, садитесь в возок! Мы сейчас едем в усадьбу боярина Татищева, там передохнете, и что-нибудь придумаем с ездовым.

Я помог женщинам подняться в возок и захлопнул дверцу. Андрей уселся на облучок, возок тронулся, я – за ним.

Проехав несколько верст, мы свернули с дороги и вскоре въехали в село.

Встречать нас вышел сам боярин. Был он встревожен, и едва обменялись приветствиями, как он подхватил меня под руку и повел в дом.

– Сыну вчера совсем худо стало, живот заболел. Думали – незрелых ягод наелся, а и сегодня не проходит. О тебе во Владимире еще по зиме слышал, вот и послал гонца за тобой. Помогай!

Я осмотрел парнишку. Мальчик двенадцати лет, на вид крепенький. Язык обложен, суховат, к животу притронуться не дает. Картина ясная – аппендицит, причем запущенный. По-хорошему его бы еще вчера оперировать надо было.

Я повернулся к боярину.

– Прости, имени твоего не знаю.

– Велимир.

– Операцию сыну делать надо, Велимир.

– Это как?

– Живот разрезать, лечить.

– Больно же! – ужаснулся боярин.

– Если не сделать операцию сегодня, через два-три дня твой сын умрет.

– Тогда делай, не медли, чего стоишь!

– Стол нужен, холста беленого прикажи слугам принести.

– Сейчас, моргнуть не успеешь, все сделаем, – подхватился Велимир.

Боярин, забыв про степенность, выбежал.

Вскоре слуги принесли стол, холста. Мы с боярином переложили парня на стол. Я напоил его настойкой опия, а сам стал мыть руки и раскладывать инструмент.

Боярин тихо уселся в углу, с тревогой наблюдая за моими приготовлениями и засыпающим на столе сынишкой.

– Велимир, ты бы вышел, подышал свежим воздухом. Зрелище не из приятных, вдруг плохо станет.

– Не станет, я не в одной сечи был, уж довелось повидать-то раненых и увечных.

– Ну сиди, коли так желаешь, только мне не до тебя будет.

Я протер твореным вином, или, иначе говоря – самогоном, операционное поле, им же промыл инструменты и руки.

– Ну с Богом!

Теперь для меня перестало существовать все, кроме оперируемого больного.

Когда я добрался до аппендикса, прошил его стенки кисетным швом и отрезал, он у меня прямо в руках стал расползаться. Как вовремя успел! Еще немного промедлили – он бы лопнул, и тогда гнойный перитонит обеспечен. А его лечить сложно и не всегда успешно, даже в условиях хорошей клиники, а уж в этих условиях – смертельного исхода не избежать.

Я с облегчением вздохнул, отшвырнул в медный таз удаленный аппендикс, снова протер руки и инструмент вином, сделал ревизию и наложил на слепую кишку в месте удаленного аппендикса несколько стежков. Дальше уже проще – зашить мышцы и кожу.

Я вымыл окровавленные руки водой.

Застывший в напряженном ожидании боярин в углу оживился:

– Неуж все?

– Удалил все больное из живота, вот оно! – я показал на удаленный аппендикс.

Боярин с отвращением посмотрел в таз, потом с тревогой спросил:

– А чего он не просыпается, он, случаем, не помер?

– Нет, отойдет вскоре. На постельку переложим. Пожить мне у вас несколько дней придется, понаблюдать за парнишкой. Если все пойдет хорошо, через неделю встанет и ходить свободно будет.

– Дай-то Бог! – перекрестился боярин.

Тут парень застонал и приоткрыл глаза.

– О, молодец! – подбодрил я ослабевшего паренька.

Услышав мой вердикт, счастливый Велимир просиял, готовый делать все, что потребуется дальше, чтобы поднять сына. И с радостью сообщил добрую новость Андрею, терпеливо ждавшему на улице результата лечения. Затихший на время, томившийся в неведении двор пришел в радостное движение. Холопы сновали, передавая дальше весть об удачном лечении. Да, ради таких минут стоит не жалеть себя, мчаться сквозь препятствия, преодолевать невзгоды, зная, что только ты можешь спасти чью-то жизнь, вырвать ее из лап смерти, – и я сделал это!