Беверли-Хиллз - [40]

– Хочу представить тебе семейную реликвию, – решил развлечь дочь Роберт. – Жилетка твоего дедушки. Если я в детские годы видел ее на спинке стула, то сразу догадывался, что отец трудится в спальне.

– Потрясающе, папа! – Кристина подошла к отцу и уставилась в зеркало на свое отражение из-за его плеча. Их улыбки встретились и слились в одну.

– Ты отлично смотришься, Кристина. И платье просто потрясающее. Это Шанель?

– Благодарю за комплимент, папочка. Ты сам выглядишь на все сто. Но откуда ты знаешь про такие вещи, как Шанель?

– Это входит в мой бизнес, – сказал он серьезно, потом рассмеялся: – Нет, конечно. Но хотя я не слишком внимательный отец, все-таки счета оплачиваю я.

Здесь он был полностью прав. Их всех сыгранных им ролей к роли отца он был менее всего приспособлен. Большую часть жизни Кристина провела с матерью, и об этом периоде у Роберта не сохранилось никаких воспоминаний. Его брак со знаменитой актрисой не выдержал испытания славой, вернее, не устоял перед фактом, что его кассовый успех превысил ее наивысшие достижения. Такое в Голливуде считалось веским поводом для развода, после чего она удалилась на Восточное побережье, забрав малютку Кристину с собой.

Дочь вернулась уже почти взрослой в систему, где он был солнцем, а все другие небесные тела вращались вокруг него. И стала новой планетой с загадочной орбитой. Он оторвался от созерцания их отражений в зеркале, обернулся и обвил рукой гибкую талию дочери. Любовь переполняла их обоих. Ей хотелось родительской, отцовской любви, ему – подарить ей эту любовь, но оба не знали, как вести себя в такой ситуации. Эта сфера чувств была недоступна для них обоих.

Роберт прижал ее к себе покрепче, и тут же почувствовал некоторое неудобство. Груди ее, касаясь его груди, отвердели, тонкость ее стана, запах и жар ее тела возбуждали его. «Помилуй меня, боже! Что же я за чудовище! Почему я лишен элементарных чувств, заложенных в природу человека? У меня на уме только одно».

Любое его движение, малейший жест, взгляд, интонация одного-единственного произнесенного в присутствии женщины слова или короткого восклицания – все было наполнено сексом. Другие люди воспринимали юных девиц как детей, любовались ими, оберегали, окружали родительской заботой. Он же невольно видел свое, в его воображении каждая девочка несла в себе соблазн, глядя на них, он наслаждался, как садовод первыми завязями плодов. Он чувствовал за собой вину и мучился ею, но другой метод общения с женским полом, какой-то там дружбы, уважения, чисто деловых отношений был ему недоступен. Роберт очень желал сменить свою сущность, переделать психику, но это была бы даже не пластическая операция, а нечто иное, что нельзя купить за деньги.

Кто-то вежливо постучал в дверь.

– Кто там?

– Это я, Джой, сэр, с напитками, которые вы заказали.

– О'кей, Джой, подожди секунду.

Роберт шутливо шлепнул дочь по попке.

– Пойди поздоровайся с Джоем, дочка. Он будет очарован, увидев тебя.

– Как хочешь, папа. Я мигом.

Оставшись один, Роберт снова посмотрелся в зеркало. Собственное отражение приятно воздействовало на него. Тягостные мысли улетучились. Он изобразил несколько улыбок, и одна из них его удовлетворила. С такой улыбкой он и явится сегодня в банкетный зал «Сансет-отеля», владельцем которого вот-вот станет. Его звезда воссияет над величественным зданием. Папаша на том свете запляшет от радости.

С памятного ленча в Звездном зале все его мысли были заняты покупкой отеля. Поэтому он и согласился пойти на прием, устраиваемый Ливингстоном. Обычно он избегал подобных сборищ, однако сегодня был особый случай.

Не называя имен, Франсиско намекнул, что там будет некто под стать Роберту. Возможно, это был лишь хитро расставленный капкан в расчете на любопытство и тщеславие кинозвезды, но Роберт мог подозревать, что там он встретится с будущим соперником на торгах. Вернее всего, так оно и есть. Ливингстон ничего не предпринимает просто так. Какой-то конкурент? Возможно, султан Брунея, скупающий все подряд суперклассные отели, выставленные на продажу по всему миру. Есть еще с полдюжины кандидатур. Сверхбогатые дельцы, спекулирующие недвижимостью, или мультимиллионеры – «коренники», такие, как Перельман, Мерв Гриффин и Дональд Трамп, которые набрасываются на все, что уникально, престижно и дорого.

Роберт поправил галстук. Коктейль, один из доставленных Джоем, был ему сейчас просто необходим, чтобы войти в атмосферу предстоящего праздника. Кристина задерживалась, и он прошел в гостиную, где застал ее выслушивающей любезности улыбчивого служителя.

– Как дела, Джой? Неужто Ливингстон доверил тебе готовить напитки для сегодняшней вечеринки?

Это была шутка, понятная только посвященным. Джой работал барменом в лондонском «Савойе» под началом Гарри Крадока, автора бессмертного фолианта «Коктейли отеля «Савой». Франсиско Ливингстон соблазнил его податься в Беверли-Хиллз. Теперь он занимал должность советника при бармене «Сансет-отеля» и персонального смешивателя коктейлей для мистера Ливингстона. В особых случаях, таких, как сегодня, Джою поручалось обслуживать избранных гостей. Вся обслуга отеля была задействована в подготовке к празднеству, и то, что сам Джой доставил напитки в бунгало, должно было польстить самолюбию Хартфорда.