Бэтмен. Темный рыцарь - [3]

Они решили поехать на автомобиле, что оказалось ошибкой. Поднялась жуткая метель, дорога сделалась опасной, и скорость пришлось сбросить до минимальной. Словом, приехали они только к десяти часам вечера. Симпатичная молодая женщина в приемной сказала, что подъемники уже выключены на ночь и откроются только в шесть утра, однако гостиная открыта, а в камине горит огонь, вокруг которого собралась отменная компания. Альфред счел предложение чудесным, однако Брюс откланялся, сославшись на усталость. Альфред пожелал ему доброй ночи и отправился в гостиную, где, попивая горячий сидр, провел чрезвычайно приятный час за беседой с отставным школьным учителем, большим любителем бегоний.

Перед тем, как отправиться спать, Альфред решил заглянуть к Брюсу. Комната мальчика оказалась пустой, а постель не была расстелена.

– Мог бы и раньше догадаться, – попрекнул он себя. - Устало, вишь, дитятко!

Брюс купил пару снегоступов у мужчины, грузившего на парковке багаж в свой автомобиль. Одев их на ноги, он взвалил на плечо лыжи и отправился в горы, туда, где обычно катались мастера спорта. Подъем был медленным и скучным, он то и дело поскальзывался, падал, приходилось пробиваться и через высокие – по грудь – наносы. Наконец, чуть за полночь, Брюс оказался на вершине горы. На небе не было ни облачка, снег искрился под светом луны. «Дивная ночь, будто сошедшая с рождественской открытки», – мимоходом отметил Брюс.

Однако у него было важное дело. Сбросив снегоступы, он надел лыжи и замер наверху трассы. Издали кто-то окликнул его – должно быть, ночной смотритель. Повернув голову на крик, Брюс отсалютовал рукой и оттолкнулся палками.

Снежинки жалили его щеки, лыжи скрипели по снегу, трасса разворачивалась навстречу ему, и он наслаждался собой, пока весь мир вдруг не перевернулся вверх тормашками.

Смотритель вызвал полицию, полиция – спасателей, которые вместе с двумя медиками обнаружили Брюса на дне узкой расщелины – без сознания, с рассеченным лбом, две половинки одной лыжи лежали рядом с ним, а другая торчала из снега, самым неестественным образом выгибая левую ногу.

Через час Альфред вошел в лазарет приюта, где и обнаружил Брюса. Левая нога его была в гипсе, лоб закрывала белая повязка.

– Полагаю, что ты хорошо отдохнул, – заметил Альфред.

– Боюсь, что на склон на этот раз мне уже не вернуться, – проговорил Брюс. – Голова чуть побаливает. Ладно. Отложим до следующего раза?

Альфред посоветовался с врачом, приглашенным из соседнего города, и узнал, что Брюс самым аккуратным образом сломал ногу, заработал сотрясение мозга и уйму синяков, а рассеченный лоб потребовал одиннадцати стежков. «Однако, – заключил доктор, – если Альфред хочет перевезти Брюса в Готэм и может обеспечить подходящий транспорт, особых проблем он не видит».

Подходящим транспортом оказался большой двухмоторный геликоптер системы Сикорского, приземлившийся на поляне возле имения Уэйнов. Ту ночь Брюс провел в собственной постели.

Прошло некоторое время, повязка и гипс сделались ненужными, синяки прошли, и семейный доктор Уэйнов, наконец, объявил Брюса здоровым.

Брюс никогда более не катался на лыжах отдыха ради, хотя ему пришлось совершить несколько лыжных переходов, когда он находился в монастыре Раса аль-Гуля: как-то раз он был вынужден целых три дня идти без ночлега по покрытому снегом склону горы. Кроме того, однажды Рас предложил ему съехать на спор по почти вертикальному ледяному обрыву, у основания которого торчали острые скалы.

Интересы Брюса обратились к другим видам спорта. Он заказал себе полный олимпийский комплект гимнастического оборудования, и целое лето инструктор учил его пользоваться им. Потом он распорядился, чтобы за садом вырыли пятидесятиметровый бассейн, и несколько месяцев плавал в нем перед завтраком. Он поднимал штангу. Бегал. Ездил на велосипеде. Однако преуспевал отнюдь не во всем. Он так и не научился направлять в нужное место пущенную из лука стрелу и остался посредственным конькобежцем.

Рейчел иногда приходила к нему поплавать и попрыгать с трамплина или просто провести время. Визиты эти были приятны Брюсу, а потом ему вдруг исполнилось семнадцать, и он исчез, даже не позвонив ей.

Юность Брюса закончилась, когда он не сумел убить человека, застрелившего его родителей, окончательно и бесповоротно рассорился с Рейчел, и оказался на борту ржавого судна, собиравшегося отправиться в дальние края из гавани Готэма. Он провел вдали от Готэма много лет и вернулся в родной город уже совсем другим человеком.

И только Альфред и Рейчел могли понять суть происшедшей в нем перемены...

Глава вторая

Бэтмен так и не смог забыть свою прошлую жизнь. Большую часть его Брюс таил в глубинах своей души – в виде сожалений, оставшихся без ответа вопросов и воспоминаний. Во время своего преображения из богатого юнца в мстителя, он побывал во множестве мест, совершил множество поступков, подчас отвратительных, среди которых числилась и парочка непростительных. Однако он добился поставленной цели: многому научился и обзавелся всем необходимым. Он уже собирался вернуться в Готэм, когда предательство и несколько непредусмотренных обстоятельств бросили его на грязные тюремные нары. Там ему предложили возможность оказаться на свободе, однако, воспользовавшись ею, он оказался в другой тюрьме – высокогорном гималайском монастыре, где стал послушником самого опасного, и, возможно, самого харизматичного из всех известных ему людей – Раса аль-Гуля. Человека, скрывавшего блеск своей личности и злобу под личиной до тех пор, пока его не осеняло желание явиться в своем подлинном облике. Брюс иногда гадал, не пытается ли Рас укрыться за некой личностью, живущей в его подсознании, и в нужный момент подсказывающей порядок действий.