Бетховен - [2]
«Первое полученное им впечатление по-прежнему жило в нем. Он охотно рассказывал друзьям детства о своем деде. ‹…› Дед был небольшого роста, коренастый, с очень подвижным взглядом. Его высоко ценили как артиста».
А Иоганн… Мало кто из отцов «великих» людей снискал себе столь отвратительную репутацию, как этот бездарный музыкант, родитель, которого часто выставляли чудовищем, и уж, во всяком случае, безответственный пьяница, что похоже на правду. Он пошел в мать, Марию Жозефу, — отпетую алкоголичку, которая умерла в Кёльнском приюте от белой горячки. Отец обучил его музыке, и Иоганн начал свою жизнь довольно сносно. В 1767 году, несмотря на яростные возражения Людвига-старшего, противника мезальянсов, он женился на Марии Магдалене Кеверих, дочери шеф-повара трирского курфюрста, в свои 20 лет она уже была вдовой камердинера того же курфюрста, за которого вышла замуж в 16 лет. Людвиг рвал и метал: дочь повара, какой позор! Иоганн уперся: наверное, это было одно из редких проявлений воли в его жизни, которая затем покатилась под откос в ритме пьянок по кабакам. Людвиг отказался присутствовать на свадьбе. Потом, будучи добрым по натуре, все-таки запоздало благословил молодых. Ведь Мария Магдалена была порядочной, мягкой, великодушной, терпеливой, глубоко несчастной. Впрочем, по другим свидетельствам, она могла и вспылить и имела довольно тяжелый характер. В ее речах было много горечи. В одном письме своей подруге Цецилии Фишер она ратует за безбрачие — источник спокойной, приятной и уютной жизни. И противопоставляет ему брак, который, на ее взгляд, приносит мало радости и много горя.
Разумеется, столь заурядное происхождение вызвало сомнения относительно того, кто в действительности был отцом Бетховена. «Яблоко от яблони недалеко падает», — гласит пословица. Возможно ли, чтобы гений происходил от столь посредственных родителей? Впоследствии, когда Бетховен прославился, пробежал слушок о том, что он, возможно, побочный сын прусского короля Фридриха II, который, как известно, увлекался музыкой. Интересно, каким чудом прусский король мог бы в один прекрасный день остановиться в Бонне, чтобы сблизиться со скромной и незаметной Марией Магдаленой; это всё легенды. Бетховен же всегда отвечал на такие намеки уклончиво, словно ему льстило, что ему приписывают королевское происхождение, хотя как демократ он и восставал против этого. За несколько месяцев до смерти, 7 октября 1826 года, он написал своему другу Вегелеру такие по меньшей мере двусмысленные строки:
«Ты пишешь, что меня кое-где представляют побочным сыном покойного прусского короля; мне об этом тоже говорили, еще давно. Я положил себе за правило никогда ничего о себе не писать, даже в ответ на то, что могли бы написать на мой счет».
От брака Иоганна и Марии Магдалены родились семеро детей. Четверо умерли в младенчестве. Людвиг был вторым ребенком, первый умер в предыдущем году, прожив четыре дня. Его тоже звали Людвигом. Возможно, в детстве у Бетховена сложилось впечатление, что он «замена» умершему брату? Известно, как сильно подобная ситуация может отражаться на психике.
Подробностей, относящихся к его детству, очень мало. Самый распространенный образ, подтвержденный некоторыми свидетельствами, в частности булочника Фишера, — неугомонный и не совсем опрятный мальчик, играющий на берегу Рейна или в садах при Боннском замке со своими братьями, под нестрогим присмотром какой-нибудь служанки. Людвиг мало ходил в школу: отец утверждал, что ему там нечему учиться; у него были другие виды на сына. Последствия ущербного и урывочного образования Людвиг потом ощущал всю жизнь: писал он с ошибками, считал с трудом, еле-еле справляясь со сложением… Зато достаточно хорошо знал латынь, чтобы понимать тексты, на которые будет потом писать музыку, а его познания во французском с годами выросли до вполне сносного уровня, хотя фразы он строил кое-как. Возникает вопрос: каким образом невежа в математике сумел овладеть музыкой — искусством, подчиненным множеству строгих правил? Техническая мощь и вдохновение Бетховена в его сочинениях никогда не спотыкались о музыкальную грамматику, да и просто не подчинялись требованиям классических правил: всю жизнь он работал, чтобы глубже узнать свое искусство, но всегда по мере необходимости, продиктованной новыми проектами.
Два поколения Бетховенов жили за счет музыки. Иоганн, обучившийся у отца, завершил свое певческое образование в придворной капелле. К шестнадцати годам он был придворным музыкантом, но поскольку его таланты было не сравнить с дарованиями отца, он не смог стать капельмейстером вместо него, и первый же неуспех заставил его возомнить себя неудачником, а затем и пристраститься к бутылке.
Людвигу было три или четыре года, когда Иоганн усадил его за инструмент и начал учить. Тогда была мода на вундеркиндов. Слава маленького Моцарта>{1}, прогремевшая на всю Европу несколькими годами раньше, не давала покоя другим. Иоганн и сам в детстве участвовал в публичных концертах по воле своего отца с весьма скромным успехом. Чудо-ребенок в семье — гарантия хороших доходов. Иоганн быстро разглядел в старшем сыне незаурядные дарования, страсть к музыке и инструментам. Вот почему он решил ускорить его обучение. Причем не без суровости. Рука у Иоганна была тяжелая, особенно когда он принимался за своего сына-вундеркинда, выйдя из кабака, где напивался всё чаще. Таким было детство Людвига: волшебная тяга к музыке и отцовские колотушки. В отличие от Леопольда Моцарта Иоганн Бетховен не был хорошим педагогом. Пьянство и жадность делали его вспыльчивым и нетерпеливым учителем. Но мысль о публичных выступлениях сына его не покидала: он даже подделал дату рождения Людвига, омолодив его на два года. Еще долго композитор будет пребывать в уверенности, что он родился в 1772 году, а не в 1770-м…
Полю Сезанну пришлось ждать признания дольше всех его коллег-художников, год за годом безуспешно посылать картины на официальный Салон, выносить удары критики, отстаивая право быть собой. Сын банкира-скряги, он вынужден был существовать в жалкой нищете на мизерное содержание и много лет боялся признаться отцу в том, что имеет жену и сына, а получив большое наследство, не изменил себе. Вечно заросший и лохматый, в затасканной одежде, он жил отшельником, терпеть не мог, когда до него дотрагивались, умудрялся восстановить всех против себя и, казалось, чувствовал себя хорошо, только говоря гадости другим.
Жизнь Гюстава Флобера (1821–1880) — это история одержимости писательским трудом. Ради воплощения творческих замыслов этот энергичный, радушный и влюбчивый человек жертвовал буквально всем. 58 лет его земного бытия не отмечены высокой романтикой и яркими событиями: нечастые путешествия, несколько коротких романов, почти полное отсутствие честолюбивых стремлений и политической ангажированности. Биография Флобера, по словам Жан Поля Сартра, «такая пресная и скучная», способна тем не менее заинтересовать читателя напряженной внутренней жизнью писателя и пульсацией его творческой мысли.знак информационной продукции 18+.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Прошли столетия с того дня, когда у горы Машук был убит великий русский поэт, национальный гений Михаил Юрьевич Лермонтов. В новой книге о нем, пожалуй, впервые за 200 лет рассказано о мистических корнях поэта, идущих от его древних предков, и содержится столько интригующего, что она наверняка заинтересует и маститых литераторов, и самого широкого читателя.Исследование известного критика и публициста Владимира Бондаренко, в отличие от многочисленных беллетризированных семейно-бытовых биографий, затрагивает важнейшие проблемы бытия и раскрывает основу жизненной позиции Лермонтова, сурово противостоящего и светской власти, и духовной, и нормативно-бытовой.