Бесы в красной гостиной - [99]

Цитата. Валерий Зорькин: мы все присягали одной конституции»

«Российская газета», 24 апреля 1993 года.

Печатаются фрагменты.

«…Выдвигается требование немедленно прекратить применение нынешней Конституции. «Объяснений» всего два: во-первых, эта конституция – "брежневская"; во-вторых, она отрицает принцип разделения властей, устанавливая всевластие Съезда народных депутатов. Но конституция в редакции 1993 года принципиально отличается от той, которая была принята в 1978 году. И отличается как раз в сторону того самого конституционализма, о котором вроде бы пекутся ее нынешние ниспровергатели. В нее введен принцип разделения властей, она содержит нормы по его практической реализации (создан институт президентства, все полномочия которого ранее принадлежали Советам). Местные Советы из органов государственной власти превращены в органы местного самоуправления.

Принимаясь за внедрение в практику общественной жизни принципов народовластия, федерализма, разделения властей, все имевшие к этому отношение прекрасно отдавали себе отчет в том, что в одночасье совершить это невозможно, что необходимо готовить новую Конституцию, а до ее вступления в силу реформировать имеющуюся. Это реформирование и было осуществлено с помощью поправок, многочисленность которых теперь почему-то ставится в вину Съезду. Но из трехсот поправок полтораста лишь меняют название РСФСР на РФ, исключают упоминание о Союзе ССР, фиксируют изменения наименований субъектов Федерации. Сотня поправок – это включение в конституцию положений федеративного договора и Декларации прав человека и гражданина. Двадцать продолжают реализацию принципа разделения властей. Поправок, касающихся полномочий высших органов власти, не наберется и десятка. Часть из них расширили полномочия органов исполнительной власти, часть законодательной. Одна уточнила полномочия Конституционного суда. Не было никакого кардинального изменения статуса президента, делающего его якобы безвластным. Это миф, хотя и довольно распространенный.

Поправки, действительно имеющие отношения к изменению соотношения полномочий Съезда, парламента и президента, исчисляются единицами. Верховный совет, и ранее имевший право отменять указы президента, теперь получил право приостанавливать их действие до решения Конституционного суда. К изначально существовавшему запрету использования полномочий президента для изменения национально-государственного устройства (вспомним подарок Хрущева Украине – Крым. – Авт.), роспуска или приостановления деятельности законно избранных органов власти добавлено, что если президент это сделает, то его полномочия прекращаются немедленно.

Критиков не устраивают конституционные ограничения, исключающие своеволие властей, вернее, одной из них. Но, освобождая ее от имеющихся в Конституции рамок, взамен не предлагается ничего, кроме новой Конституции. Это означает, что на какой-то неопределенный период времени в стране устанавливается режим неписанных законов, которые каждый понимает по-своему, а скорее, будет вынужден понимать так, как ему прикажут. …С исчезновением Конституции и, следовательно, судов, единственной возможностью разрешить столкновение властей станет их силовое противоборство (что и случилось. – Авт.).

Нынешняя Конституция при всех ее недостатках и противоречиях позволяет иметь и сильного президента, и сильный парламент, и эффективный, независимый суд. Она позволяет вести переговоры, достигать согласия, если, конечно, обе стороны хотят этого. Стремление же отбросить «старое право» и напрямую выразить «волю народа» завершилось в первой трети ХХ века в Италии и Германии кровавыми диктатурами. Не будем забывать этого».

Истинные причины конституционного кризиса проанализировал председатель парламента Руслан Хасбулатов («Российская газета», 12 мая 1993 года). Он считал, что «кризис вызван противоречием между нарождающимся гражданским обществом и политическим режимом, максимально настроенным на «революционные» изменения в рекордно короткие сроки, прежде всего в области реформирования экономики». Конфликт властей назревал с весны 1992 года, когда проявились первые результаты «шоковой терапии». Тогда со всей очевидностью выявилось расхождение между ожидаемыми людьми результатами экономических реформ и тем, к чему они на самом деле привели страну и общество. Напомним, шестой Съезд потребовал внести коррективы в экономический курс, указал на бесперспективность жесткого курса «шоковой терапии». Президент и правительство не услышали этот призыв. А к декабрю 1992 года оправдались самые мрачные прогнозы: экономика гибла на глазах.

Вот тогда и заволновались реформаторы. Они почувствовали близкое дыхание недовольных людей, потерявших работу, а также и тех, кто, продолжая работать, месяцами не получал зарплату. Люди вынуждены были пускаться во все тяжкие, в том числе и подбирать, что плохо лежит, чтобы прокормить семью. Распадались браки, женщины перестали рожать.

Что оставалось делать реформаторам? Первое: с позором уйти. Второе: поменять экономическую политику. Третье: свалить все беды на кого-то.